Анатолий Козлов. О формах и содержании

Кри­ти­чес­кая ли­те­ра­ту­ра, ос­но­ван­ная на су­щест­ву­ю­щей (тра­ди­ци­он­ной) на­уч­ной ос­но­ве, рас­смат­ри­ва­ет ли­те­ра­тур­ный про­цесс как раз­ви­тие. При этом, на­при­мер, при ис­поль­зо­ва­нии та­ких тер­ми­нов как «Зо­ло­той век» ли­те­ра­ту­ры и «Се­ре­бря­ный век» ни­ко­го не сму­ща­ет, что «Се­ре­бря­ный» сле­ду­ет пос­ле «Зо­ло­то­го», че­го не мо­жет быть в слу­чае раз­ви­тия. Не­ред­ко те­о­рии «раз­ви­тия» ли­те­ра­ту­ры и куль­ту­ры при­вя­зы­ва­ют к те­о­рии «эко­но­ми­чес­ких фор­ма­ций», то есть — те­о­рии «раз­ви­тия» че­ло­ве­чес­ко­го об­щест­ва. От это­го всё боль­ше воз­ни­ка­ет слож­ней­ших «на­уч­ных» те­о­рий и под­хо­дов, пы­та­ю­щих­ся дать объ­яс­не­ние про­ис­хо­дя­ще­му ли­те­ра­тур­но-куль­тур­но­му про­цес­су. Происходит нагромождение терминов и понятий, как в самой литературе, так и в литературоведении, что ещё больше осложняет и запутывает дело. Так, что чтение современных произведений, без «специальных» знаний «современных» «литературоведческих» теорий, становится «невозможным». В то время как десять, пятьдесят, сто лет назад создававшаяся тогда «классическая» литература была доступна практически массовому сознанию. Доступна она и сейчас. Нередко искренние любители литературы, порой не владея «старославянским» языком, читают древнюю литературу без всякого перевода, не понимая тексты дословно, но улавливая суть и наслаждаясь поэтикой и образностью, звучанием языка.

В моей книге «Тысячелетний путь литературы» литературный процесс рассматривается не как прогресс или развитие, а как мимикрия. То есть приспособление средств выражения под современное состояние человека. И если теории «развития» основываются или привязываются к теории «экономических формаций», здесь показывается, что формации эти существуют только в умозрительном состоянии, а не в реальной жизни. Чтобы понять это, надо, вероятно, обладать сознанием православного верующего. Уже исходя из книг Священного Писания, которые заканчиваются «Апокалипсисом», очевидно, что происходящий технический «прогресс» не является развитием человечества, а, в лучшем случае, является процессом материального приспособления человечества, сопровождающимся явным духовным оскудением. «Совершенствование» же жанров, стилей, течений, их многообразие в культуре вообще и конкретно в литературе — это всё признаки мимикрии форм в связи с инфляционным процессом содержания, а не развития. Для подтверждения можно взять факты и процессы, происходящие в западной культуре. Так, оправдываясь демократическими процессами и развитием в обществе толерантности, в западных европейских странах возникают протесты против ранее принятых общенародных праздников, основанных на христианской культуре. Оправдывая это тем, что их всеобщее празднование может ущемить права и религиозные чувства людей других вероисповеданий. В то же время, под эгидой всеобщего «равенства», узакониваются однополые браки и усыновление детей в однополых семьях, не говоря уже о массовых праздниках секс-меньшинств и «гей-парадах». Хотя даже в самом названии этих явлений содержится слово «меньшинства». Мало того, что ни в одной традиционной религии такие отношения не считаются нормой, так и сам принцип демократии подразумевает подчинение меньшинства мнению большинства. Но в отношении христианских традиций его используют, а вот в отношении «меньшинств» он почему-то не действует. Таким образом, из этих примеров видно, что духовная составляющая человеческого общества имеет тенденцию не к развитию, а к деградации. Человек всё более удаляется от Бога, сознание его всё больше секуляризируется и подменяется так называемым «научным». И здесь, аналогично тому, как приспосабливается вирус гриппа к новым лекарствам, так же и средства общения и выражения, изменяясь, приспосабливаются, мимикрируют к его изменяющемуся пониманию. Форма приспосабливается к содержанию, заменяя его, становясь всё более замысловатой. При этом теряется сокровенный смысл как языка в целом, так и отдельных слов. Как, например, потерян смысл слова «спасибо» — из пожелания спасения души (спаси Бог) оно превратилось в простой элемент вежливости, как и понятие «вежливый», то есть знающий, просвещённый, «зрячий» духовно — стало синонимом «негрубый», «воспитанный», вписывающийся в рамки поведения и т.д. Недаром же православные молитвы читаются и службы идут на «старославянском», «церковном» языке — по современным «научным» понятиям — несовершенном. Но как раз этот факт и подтверждает то, что современный язык, постоянно изменяющийся (приспосабливающийся), не может быть адекватной заменой старому, «древнему» — в связи с утратой своей духовной сущности.

Итак, возникновение «новых» форм и средств выражения — это попытка приспособить средства общения под изменяющееся духовное состояние человека и способ «раскрасить» произведение хотя бы внешне, придать видимость гармонии при исчезновении высокого духовного наполнения.

Анатолий Юрьевич Козлов,
член правления Санкт-Петербургского отделения СП России
Сайт «Ветрово»
10 июля 2019