Прежде всего хотел бы поблагодарить написавшего статью «В защиту Достоевского» за благожелательный тон и однозначные высказывания, позволяющие так же однозначно на них отвечать. Вот что он пишет:
В статье автор нападает на русскую классическую литературу, практически доказывая её никчемность.
Также не восхищаюсь и зарубежной, как невозможно восхищаться хлебом с одурманивающими рассудок плевелами.
К сожалению, отец Роман не дает никаких ссылок на «перлы» Достоевского. Возможно, что он сам не читал первоисточники, а взял это из статей каких-нибудь «антимодернистов» и доверился им.
Высказывания писателя взяты не из статей каких-нибудь «антимодернистов», а из его же дневника.
Мало ли какие глупости приходят в голову 18-летним юношам? Ставить это в упрек писателю — более чем странно. Сам Ф. М. Достоевский через пять лет, 24 марта 1845 г., пишет брату: «Брат, в отношении литературы я не тот, что был тому назад два года. Тогда было ребячество, вздор. Два года изучения много принесли и много унесли» [Достоевский Ф. М. M. M. Достоевскому 24 марта 1845 г.]. Как я смею полагать, суждения о древнегреческом поэте Гомере не за два года, а за пять лет до этого — как раз из разряда «вздора».
Это всего лишь Ваши предположения, в приведённом отрывке сам писатель не указывает, что именно относит к ребячеству и вздору. И если бы в своей знаменитой речи он не назвал поэта нашим всё, показывая свою нецерковность (сказано было не 18-летним юношей, а в зрелом возрасте), то и иеромонаху не пришлось бы охлаждать восторги преподавательницы литературы. Если поэт наше всё, то Самому Христу мы не оставляем никакого места в своих обмiрщвлённых сердцах, ибо всё одному означает ничего Другому. И, если чрезмерное почитание поэта нецерковными людьми, раздуваемое до всенародного праздника, объяснить как-то ещё можно, то его почитание Церковью немыслимо. Между тем, на могиле поэта теперь ежегодно совершают панихиды и произносят восторженные речи архипастыри и пастыри, а некоторое время назад ряд священнослужителей предлагали причислить его и других классиков к лику святых. Всё больше стирается грань между душевным и духовным. Не припоминаю, чтобы псковский митрополит-старец Иоанн (Разумов) хотя бы раз молился на могиле поэта и восхвалял его творчество.
Если отец Роман ставит в укор писателю-романисту, а вовсе не доктору богословия, именование Шекспира пророком, то что он скажет относительно слов замечательного богослова 20-го века, сербского святого преподобного Иустина (Поповича), сказанных о самом Достоевском? Процитирую сербского святого из его работы с характерным названием «Достоевский как пророк и апостол православного реализма»: «Я знаю Достоевского как пророка, как апостола, как мученика, как поэта, как философа. Многогранность его гения поражает.
Позвольте остановиться на многогранности гения. Вот некогда иеромонах писал знакомому редактору:
«Люди так гордятся и дорожат словом „гений“, не зная, что оно обозначает: „Ге́ний (от лат. genius „дух“, также — джинн, араб. جن „иджтинан“, что означает „скрытность, невидимое сокрытие“) — в римской мифологии: духи-хранители, преданные людям, предметам и местностям, ведающие появлением на свет своих „подопечных“ и определяющие характер человека или атмосферу местности. Символ гения — змея. В греческой мифологии аналогом гениев являются некоторые даймоны (демоны). Добрый гений именовался агатодаймоном или агафодаймоном (от греч. αγαθο, хорошо, благой, злой — какодемоном (от греч. κακό, зло)“.
Что может дать мір, кроме ложных понятий? И очень печально, что ложные понятия принимаются церковными людьми».
Но вернёмся к приведённому отрывку:
Апостол бессмертия человеческой души не может представить человека без Бога. Человек существует, потому что существует Бог… Всю свою жизнь Достоевский пророчествовал о Богочеловеке и о преображении человека с помощью Богочеловека. Как пророк и прозорливец, он свел человеческое зло и человеческое добро к их праисточникам: зло — к диаволу, добро — к Богу. В новое время Достоевский — это прозорливейший пророк и самый красноречивый апостол Образа Христова» [прп. Иустин (Попович). «Достоевский как пророк и апостол православного реализма»]. Можно всю работу преп. Иустина (Поповича) процитировать — там все в таком духе, но, думаю, этого предостаточно.
Благодарю, более, чем предостаточно. С подобными восхвалениями был знаком и раньше и сразу же их не принял.
Ну как такие отзывы православного святого о Достоевском? По-моему, это даже посмелее, чем отзывы персонажа Достоевского о Шекспире. И более прямо, не как у Достоевского, не черновые записи к художественному произведению, не мысли, вкладываемые в уста своего же оппонента.
Почему-то вспомнился ещё один классик с шаровароми шириною в Чёрное море и с редкой птицей, которой не долететь до середины Днепра. Но вернёмся всё же к вышенаписанному. Обратим внимание на выделенное мною жирным шрифтом и попытаемся понять, кто же прав – прп. Иустин (Попович) с очень смелыми и прямыми, но необоснованными утверждениями, или Святая Церковь, не канонизировавшая мученика, прозорливейшего пророка и самого красноречивого апостола Образа Христова? Ответ очевиден — личные симпатии не могут быть выше Авторитета Церкви. К тому же, относя слова пророк и апостол к тем, кто ими не является, мы обезцениваем эти святые слова, что особенно странно для написавшего их священнослужителя. Впрочем, Вы и сами засомневались в громких словах, иначе бы не спросили:
Может быть, просто очень сильное поэтическое преувеличение?
Очень сильное! К тому же преувеличение — способ художественного обобщения, гиперболизация, который используют в художественной литературе и который недопустим в писаниях богослова. К сожалению, преподобному была свойственна некая восторженность и склонность к преувеличению. Обратимся к Предисловию книги свт. Николая Сербского «Моления на озере«, написанному им же: «Он говорит… Никогда еще человек не говорил так. Он молится… Никогда еще человек у нас не молился так…(откуда же он знал, кто и как молился? Неужели до автора книги никто из сербов, даже во времена турецкого ига, не имел горячей молитвы и все были косноязыкими?) и он горит в этом пожаре, горит как жертва всесожжения за всех и вся… (страшные слова!) Он, чудотворец молитвенных ритмов… Он молитвой думает, молитвой философствует».
При такой восторженности не удивительно и сказанное им о Достоевском.
Ведь ясно же, что сербский святой не считал Достоевского равным апостолу Иакову или пророку Осии!
Если не считал, то зачем об этом говорил? Судя по написанному им, равным не считал, а ставил гораздо выше. Вчитайтесь внимательнее – прозорливейший пророк и самый красноречивый апостол Образа Христова! Прозорливейшим может быть только один, это превосходная степень, указывающая, что все другие пророки были менее прозорливы, а выражение самый красноречивый апостол Образа Христова говорит, что писатель был красноречивее всех Святых Апостолов. Можно попытаться как-то оправдать, мол, имелось в виду не понятое нами иносказание, но разве Святые Апостолы проповедовали иной Образ?
Вряд ли порадовал Вас своим ответом, но прошу не огорчаться: есть Главное, что единит нас — Бог, Церковь, Отечество.
С уважением,
иеромонах Роман
25 июня 2024
Скит Ветрово
Человекам невозможно постичь Тайну Святой Троицы, взаимоотношения Лиц друг к другу и к человеку, однако человек дерзает проникнуть своим умом в эту Тайну самостоятельно, дерзает и всегда ошибается.