Святой Иоанн Кронштадтский: «Развлечения — показатель того, что людям нечем стало жить»

2 января — день памяти святого Иоанна Кронштадтского

В своих проповедях, сказанных в последние годы жизни, святой Иоанн Кронштадтский глубоко скорбел о том, что люди русские отошли от православной веры. Сегодня ситуация в стране очень похожа на ту, что сложилась в начале XX века, и слово отца Иоанна снова будоражит душу, обличает ложь и зовет к покаянию…

Рез­ко от­ри­ца­тель­но от­зы­вал­ся он о со­вре­мен­ной ему светс­кой ли­те­ра­ту­ре и жур­на­лис­ти­ке: «Она ста­ла со­вер­шен­но чуж­да хрис­ти­анс­ко­го ду­ха, она да­же сты­дит­ся ду­ха Хрис­то­ва. Пи­шут, пи­шут, пишут… Че­го-че­го не на­пи­шут в про­дол­же­ние сво­ей ли­те­ра­тур­ной де­я­тель­нос­ти, а о Бо­ге, а о Спа­си­те­ле Иису­се Хрис­те, о Церк­ви, о бо­го­слу­же­нии, о празд­ни­ках хрис­ти­анс­ких, о Су­де, о загробной жизни — хоть бы вспомянули. Не наша, говорят, область, не наше дело. Мы от мiра глаголем; и потому мiр нас слушает; а станешь говорить о Боге, — пожалуй, и читать не станут».

«Во многих светских журналах и газетах, число которых умножилось до крайности, дышит дух земной, нередко богопротивный, между тем как христианин есть гражданин не только земли, но и неба, и должен мудрствовать и о небесном». Забывают люди, говорил отец Иоанн, что «мы все должны усиленно стремиться к своему небесному отечеству — через покаяние». А вместо этого люди предаются «удовольствиям на вечерах, когда рисуются в нарядных одеждах и уборах, когда предаются наслаждению чрева, кружатся в веселых танцах, разъезжают в великолепных экипажах».

Отец Иоанн напоминает таким, что они находятся в «большой опасности потерять вечную жизнь», особенно если «живут нерадиво, не творят дел, достойных покаяния». Ведь над всеми нами, людьми грешными, тяготеет «гнев Божий», особенно если мы не умилостивляем оскорбленного нами Бога «молитвою, покаянием, исправлением».

«Итак, не до удовольствия тебе, — увещевает великий праведник русского человека, — но скорее до слез: удовольствия должны быть редки, и то по преимуществу такие удовольствия, которые тебе представляет вера в духовных празднествах».

Это так говорил он об удовольствиях, когда русские люди жили у себя на Родине в полном благополучии. Что же сказал бы он теперь людям, так весело развлекающимся, когда наша Родина уже столько лет страждет?! А всё от чего? «От пустоты душевной», — подчеркивает отец Иоанн.

«Удивительная болезнь явилась нынче, — говорил он в беседе с сопастырями в городе Сарапуле в 1904 г., — это страсть к развлечениям. Никогда не было такой потребности к развлечениям, как нынче. Это показатель того, что людям нечем стало жить, что они разучились жить серьезной жизнью — трудом на пользу нуждающихся и внутренней духовной жизнью. И начали скучать! И меняют глубину духовной жизни на развлечения! Какое безумие! Точно дети, лишенные разума! А между тем развлечения — это уже общественный порок, общественная страсть!»

«Душа человеческая создана для деятельности и не терпит быть праздною. Смотря на многоразличные развлечения людей, на исключительные попечения о плоти, думаешь: а есть ли в людях душа? А если есть, то почему они не заботятся о ее спасении, ибо она предана грехам, которые составляют смерть ее вечную? Есть ли вечная мука и вечное блаженство? А если есть, то отчего нет у людей старания избежать вечного мучения и наследовать вечное блаженство? Вот что меня удивляет. Отчего людей не страшит страшный час смерти? Ведь не вечно будем жить на земле. Когда-нибудь и до нас очередь дойдет, и нам скажут: обратитесь и вы, сыны человеческие, в персть, из которой созданы.

О, рассеянность наша, гордость наша, пристрастие, пригвождение к земле! Грешники, думаете ли вы, что Богу нечем наказать вас? О, есть чем, есть чем! Это — геенна огненная, озеро огненное, тартар страшный, которого и сам сатана трепещет, червь неумирающий и скрежет зубов».

* * *

Особенно сильно выступал он против повального увлечения русского общества театрами и зрелищами, ради которых стало пренебрегаться посещение церкви: «Что вносят театры в сердца человеческие? Дух праздности, пустословия, смехотворства, хитрости и лукавства, дух гордости, чванства, и никому нимало доброй нравственности не дают.

Сочинители пьес и актеры передают народу то, что имеют в себе сами, свой дух, ни больше, ни меньше. А думают ли актеры о нравственности народной? Имеют ли они в намерении исправить народные нравы? Нет и нет».

«В театре многим приятно чувствуется, а в церкви — тяжело, скучно. Отчего? Оттого, что в театре всё прекрасно подлажено чувственному человеку, и диавола мы там не трогаем, а тешим его, и он нам делает удовольствие, не трогает нас: веселитесь себе, друзья мои, только смейтесь да Бога не помните!

В церкви же всё приспособлено к возбуждению веры и страха Божия, благочестивых чувств; и тут диавол всевает в наше сердце сомнения, уныние, тоску, лукавые, скверные и хульные помыслы. И вот человек сам себе не рад и стоять не может, час трудно простоять. И бежит скорее вон. Театр и церковь — противоположности. То — храм мiра, а это — храм Божий; то — капище диавола, а это — храм Господа».

«Диавол иногда преобразуется в ангела света, чтобы прельщать недальновидных. Иногда и в театре ввернёт нравственную пьеску, чтобы трубили про театр, что он нравоучительная вещь и стоит посещать его не меньше церкви: потому-де, что в церкви всегда одно и то же поют, а в театре разнообразие и пьес, и декораций, и костюмов, и действующих лиц».

«Все небесное, святое, носящее печать христианства чуждо театру. Если же когда входит на сцену, то как предмет насмешки: самое имя Божие, страшное для всей твари, произносится здесь легкомысленно, иногда со смехом, кощунственно.

Звания священные, например, монашеское, — это ангельское звание — осмеивается; уважение к начальству, к родителям, к священным лицам подрывается, когда публично осмеиваются некоторые предосудительные действия этих лиц пред лицом всего общества, пред лицом молодежи и даже детей, для которых должны быть священны имена их родителей и начальников.

Иногда довольно одного неуважительного или непристойного слова относительно старших, чтобы подорвать к ним должное уважение. Так ли легкомысленны стали христиане, что не находят лучшего средства к провождению времени, кроме театра, и из-за него оставляют храм Божий и драгоценное праздничное время, данное Богом для поучения в Слове Божием?

А вместо этого время безумно расточается на пустые дела, на смехотворство и глупые рукоплескания в театрах. Нет, как хотите, а театр — богомерзкое учреждение. Только вникните в дух его, и вы согласитесь: это — училище безверия, глумления, дерзкой насмешки над всем и — разврат. Горе тому обществу, в котором много театров и которое любит посещать театры».

После революции эту болезнь русского общества умело использовали безбожники-большевики, отвлекая людей от Церкви театральными зрелищами; особенно в канун воскресных и праздничных дней и в дни святых постов.

* * *

Решительно осуждал отец Иоанн и светское просвещение, которое под влиянием Запада возобладало у нас над просвещением духовным: «Современное ложное просвещение, — говорил он, — удаляет от истинного Света, а не приближает к Нему. А без Христа суетно все образование».

«Учившаяся и недоучившаяся молодежь редко ходит в церковь, вообще не ведет дела воспитания своего духовного, считая его как бы ненужным и отдаваясь житейской суете. Это плод гордости, неразвитости духовной. Считают посещение храма делом простого народа да женщин, забывая, что в храме со страхом служат вместе с человеками Ангелы и вменяют это себе в величайшее блаженство».

* * *

Весьма скорбит отец Иоанн о начавшемся в его время пренебрежении церковными постами, об увлечении лакомой пищей, питьем и курением табаку. «Разумно ли человеку, — говорит он, — жить непрестанно в желудочном чаду, в желудочных испарениях, поднимающихся внутри от непрестанного варения и брожения пищи? Разве человек только ходячая кухня или самодвижущаяся дымовая труба, каковой по справедливости можно уподобить всех, занимающихся непрестанным курением? Какое удовольствие жить в непрестанном чаду, испарении и дыму?

Пьяница для удовольствия плоти и одурения себя не жалеет множества денег, а нищим жалеет копейки. Куритель табаку бросает на ветер десятки и сотни рублей, а нищим жалеет копеек, которые могли бы спасти его душу… Зачем мы будем заражать воздух смрадом и дышать им, а паче всего — омрачать и подавлять душу, убивать ее последние духовные силы?»

«Говорят: не важное дело есть скоромное в пост; не важное дело носить дорогие, красивые наряды, ездить на вечера и в маскарады, заводить великолепную посуду, мебель, дорогой экипаж, лихих коней, собирать и копить деньги и прочее; но из-за чего сердце наше отвращается от Бога, из-за чего теряем вечную жизнь?

Не из-за чревоугодия ли, не из-за драгоценных ли одежд, как евангельский богач, не из-за театров ли и маскарадов? Из-за чего мы делаемся жестокосердыми к бедным и даже к своим родственникам? Не из-за пристрастия ли нашего к сластям, к одежде, к дорогой посуде, мебели, к деньгам и прочему? Возможно ли работать Богу и мамоне; быть другом мира и другом Божиим, работать Христу и велиару? Невозможно».

* * *

Как далеко отошли русские люди от высокого примера наших благочестивых предков, с печалью отмечает отец Иоанн: «Где теперь чтение в домах богодухновенной Псалтири, внушающей такую великую веру в Бога? Где чтение псалмов, которое было любимым чтением наших предков, не только простых, но бояр и самих князей? Нет его: зато есть безверие, отчаяние, ненависть.

Нет пламенной молитвы, нет чистоты нравов, нет духа сокрушения о грехах и умиления, нет правды, мира и радости в Духе Святом. Большинство христиан проникнуты духом мира, духом журналов, газет и вообще светских писателей, кои сами проникнуты в свою очередь духом языческим, духом превозношения себя самих, своего гордого и напыщенного разума, духом житейской суеты».

С великой скорбью указывает великий праведник на поразительное невежество русских людей во всем, что касается святой православной веры: «Занятые суетою и суетными удовольствиями, вы не имеете ни времени, ни охоты вникнуть в дух христианского богослужения, и знать уставы церковные, цель постов и праздников Православной Церкви.

Вы иногда наизусть знаете, какую пьесу играли в театре, из скольких действий она состоит, какое содержание ее общее и в частностях, а сущности христианских Таинств не знаете, между тем как они доставляют неизреченные блага и жизнь вечную».

* * *

«Настоящая жизнь не шутка и не игрушка, — говорит отец Иоанн в другом месте, — а между тем люди обратили ее в шутку и в игрушку; легкомысленно играют временем, данным для приготовления к вечности.

Соберутся в гости, сидят и празднословят, а потом забавляются своими умственными дарованиями, человеческими слабостями, способностью хорошо говорить и писать; забавляются даже пищею и питьем, употребляя в излишестве, вместо того чтобы употреблять их только для необходимого насыщения; забавляются одеждами своими, забавляются лицами своими; забавляются детьми своими, вместо того чтобы воспитывать их в вере, благочестии и страхе Божием. Вся жизнь у них — забава. Но горе забавляющимся!..»

* * *

Задолго до октябрьской революции 1917 года предвидел отец Иоанн Кронштадтский надвигающиеся на русский народ ужасы и катастрофы, горячо предостерегал от них свою паству. Его напряженный проповеднический голос гремел под сводами огромного Андреевского собора в Кронштадте, тысячи людей с замиранием сердца внимали ему, но остановить процесс оскудения духа было уже невозможно…

Сегодня история повторяется. Значит, уроки ее нами не выучены, выводы не сделаны. На кого же пенять нам? Не на кого. Только на самих себя…

Подготовила Н. Васильева
Газета «Вестник Отрадного»