Корреспондент «Комсомольской правды» побывала на месте недавних боев в Газе и попыталась разобраться: кто в этой бесконечной войне на Ближнем Востоке жертва, а кто агрессор?
Маленький израильский городок Сдерот — типичная провинциальная дыра. По выражению местных, «до конца мира и налево». В мировые СМИ городок попал благодаря кустарным ракетам «Кассам», которые регулярно сыплются на его жителей, и «Позорной вершине» (так иностранные журналисты окрестили холм с отличным видом на сектор Газа, куда сотнями приезжали израильтяне насладиться зрелищем образцовой трехнедельной бойни палестинцев).
«Мои сограждане сошли с ума, — с дрожью в голосе говорит жительница Сдерота Номика Зайон. — Весь Сдерот украшен флагами, группы поддержки раздают на улицах цветы, машины сигналят, празднуя каждую тонну бомб, падающих на наших соседей — жителей сектора Газа. Меня пугает эта страшная эйфория, опьянение войной, это вожделение мести и власти. Они забыли еврейскую истину: «Не радуйся, когда твой враг повержен». Я говорю им: «Эй, ребята! Это война, а не фестиваль!»
Номика Зайон, красивая и страстная женщина, — подлинное дитя Израиля. Родилась в израильском кибуце, в семье политических активистов, в той романтической атмосфере, где детям внушают: гражданские права — это то, что нельзя отнять у людей, не обесчестив себя. «Борьба за справедливость — в моих венах», — говорит она. В своем кибуце Номика организовала группу «Другой голос Сдерота» и опубликовала статью в Интернете, в которой заявила: «Кровавая баня в Газе — это не во имя меня и не во имя моей безопасности. Я не покупала мир и тишину в этой войне. Знайте: в Газе нет времени, чтобы хоронить мертвых, трупы складируют в холодильниках моргов, потому что их негде держать. Через кодовое слово «ХАМАС» медиа рисуют нам картину огромного демона без лица, без тела и без голоса — полтора миллиона палестинцев в Газе без имени». После этой статьи Номика и ее друзья стали местными париями, их оплевывают и оскорбляют как предателей.
«Я готова платить цену изоляции, — решительно говорит она. — Ты думаешь, я не боюсь ракет «Кассам», падающих на Сдерот? Конечно, боюсь». Номика показывает мне темную комнату с бетонными стенами — ее персональное «защищенное пространство». «Самым счастливым временем в Сдероте было полугодовое перемирие, — продолжает она. — Однако блокаду с Газы так и не сняли, а в ноябре Израиль нарушил перемирие: вертолеты пересекли границу и убили пятерых хамасовцев. Меня тошнит от этих израильских «клише»: «У нас нет выбора», «У нас нет партнера», «Еще один хороший удар, и мы покончим с ними», «Дайте армии закончить свою «работу». Все это ложь. Говорить можно и нужно со всеми. Если мы уничтожим ХАМАС, кто придет на его место? Исламские фундаменталисты? Может быть, «Аль-Каида»?
У нас, евреев, комплекс постоянных жертв. Мы уверены, что жертвами можем быть только мы, и разучились сострадать чужим. Я хотела узнать имена людей из Газы и нашла их через Интернет: четырнадцатилетнюю девочку, чья школа разбомблена, а друг был убит на ее глазах, молодого парня, который сказал мне, что никогда не женится и не будет иметь детей, потому что у детей ТАМ нет будущего. Разница между мной, живущей в страхе, что меня убьют, и жителями Газы в том, что я свободна, а они заключенные. Из Газы нельзя уйти и туда нельзя войти. Газа — самая большая в мире тюрьма! Знаешь ли ты, что такое Газа?»
Я молча киваю. Что такое Газа?! Узкая полоска земли вдоль берега моря, окруженная со всех сторон колючей проволокой, где полтора миллиона человек сидят на головах друг у друга. Сюрреалистический концлагерь для палестинцев, созданный по иронии судьбы потомками тех евреев, чьи деды когда-то умирали в концлагерях. Если ты родился в Газе — ты человек без паспорта, без страны, без гражданства, без права на передвижение.Ты осужден на пожизненное заключение только по факту рождения. Перед тобой прекрасные пляжи, но ты боишься войти в море — Израиль регулярно отстреливает зазевавшихся пловцов. У тебя есть порт, но в него не придут корабли — Израиль атакует любое судно, осмелившееся прорвать сорокалетнюю (!) блокаду. Здесь есть аэродром, но с него никогда не взлетают самолеты — Израиль давным-давно разбомбил взлетные полосы. Ты знаешь, что вода, газ, электричество, продукты, лекарства — решительно все зависит от прихоти Израиля, который может перекрыть тебе доступ к скромным благам цивилизации в любой момент. И ты учишься рыть тоннели в песке и выживать, как крыса. В Газе ты волен выбирать свой образ жизни не больше, чем заключенный — фасон своей тюремной куртки.
В январе прошлого года, когда Израиль ужесточил блокаду и голод пришел в Газу, отчаявшиеся люди совершили побег. Они взорвали металлическую стену на границе с Египтом, и десятки тысяч жителей Газы, смеясь и плача от счастья, вырвались на свободу. Журналисты назвали это «самым массовым побегом из тюрьмы в истории человечества». В течение трех дней палестинцы лихорадочно скупали в Египте продукты, лекарства, бензин, солярку и стройматериалы. Но МИД Израиля потребовал от Египта немедленно закрыть границу, чтобы в Газу не просочились «опасные элементы». Людей, как скот, снова загнали в тюрьму, а все ходы и выходы замуровали.
Я помню, как плакала молоденькая учительница-доброволец, работавшая несколько лет назад в школе ООН (в той самой, которую только что разбомбила израильская авиация, похоронив под развалинами сорок человек). Я помню двенадцатилетнего мальчика — гениального пианиста, для которого сотрудники ООН тщетно пытались получить от Израиля разрешение на выезд в Европу, но у мальчика оказались «сомнительные родственники», а значит, он мог быть потенциальным террористом.
Я не помню неба Газы без израильских вертолетов, которые всегда кружат над сектором, как разборчивые мухи над куском бисквита. Потом ты слышишь короткий отчаянный крик, люди бегут, падают на землю, а в вечерних новостях появляются скупые строчки: «Сегодня днем израильские вертолеты уничтожили группу террористов в секторе Газа». (Как эти ученые «точечные» бомбы различают сверху, кто там внизу, в лагере беженцев, — террорист?!) Совсем как в остроумной вещице знаменитого израильского драматурга Ханоха Левина: «Постоянно действующий приказ военного губернатора солдатам на оккупированных территориях: нервный пешеход подозревается в том, что он — арабский террорист. Спокойный пешеход подозревается в том, что он — хладнокровный арабский террорист. Пешеход, глядящий вверх, подозревается в том, что он религиозный арабский террорист. Пешеход, глядящий вниз, подозревается в том, что он — застенчивый арабский террорист. Пешеход с закрытыми глазами подозревается в том, что он — спящий арабский террорист. Домосед подозревается в том, что он — больной арабский террорист. Вышеупомянутые подозреваемые должны быть арестованы и после предупредительного выстрела отвезены в морг».
Чья кровь ценнее
Старый Новый год я встречала в самом сердце Иерусалима в компании русскоязычных израильтян. Эти милые интеллигентные люди с мягкими манерами прелестно шутили и мурлыкали советские песенки под гитару.
Все изменилось, когда разговор зашел о Газе. «Мочить!»; «Давить!»; «Мы не потерпим!»; «Давно пора!» Маски были сорваны. «Ребята! Там ведь люди! — в отчаянии твердила я. — Неужели для вас, как для героя фильма «Мюнхен», значение имеет только еврейская кровь?!» «Абсолютно! — заявил мне некий Хаим из Львова. — Для меня лично и для государства Израиль важна только кровь, пролитая евреями!» (Я тут же вспомнила израильского генерала Дана Халуца, который на вопрос журналиста: «Что вы чувствуете, когда сбрасываете бомбы на густонаселенные палестинские кварталы?» — спокойно ответил: «Легкий толчок слева, когда ракета покидает самолет».)
Горькую иронию этой сцене придавало присутствие мужа моей подруги-еврейки — палестинского араба-христианина с красивым библейским именем Ной (бывают и такие фантастические браки). Все эти непримиримые Оли из Воронежа и Яши из Одессы, приехавшие в Израиль лет десять назад, немедленно получили гражданство, финансовую помощь и работу. Ной, родившийся и выросший в Иерусалиме, чьи семейные корни глубоко уходят в Святую землю, НЕ является гражданином Израиля, НЕ имеет права участвовать в выборах и НЕ может голосовать. Он существо второго сорта, человек без гражданства, бесконечно унижаемый на собственной родине. С точки зрения Ноя, вся эта миллионная банда бывших советских граждан, шумная, крикливая и наглая, — сборище оккупантов, лишивших его, законного хозяева этих мест, всяких прав. (Чтобы представить себе масштаб оккупации, достаточно знать простой факт: в 1917 году арабы составляли 93% населения Палестины, тогда как евреи — только 7%.)
«Полное одобрение израильтянами бойни в секторе Газа — результат многолетней промывки мозгов, — говорит жена Ноя, Алена из Москвы. — Идет процесс дегуманизации противника: арабы в местных СМИ представляются не обычными людьми, а хищными животными, которых нужно уничтожить. Государству нужен внешний враг, иначе оно распадется. Всех этих еврейских репатриантов, людей разных культур и традиций, держит вместе только одно чувство: «Мы в осажденном лагере, и мы против всех!» Когда пишут о «сотнях тысяч ракет «Кассам», падающих на израильские города», никто не говорит, что с 2001 года, за восемь лет, от ракет погибли 18 человек, включая тех, кто умер от сердечного приступа и страха. За те же восемь лет без всякого объявления войны израильские вертолеты уничтожили в секторе Газа несколько тысяч (!) палестинцев, я уже не говорю о новогодней бойне. Ракета «Кассам» — летающая консервная банка: если ударит по темечку, тогда не повезло. Вся эта кустарная продукция палестинских самоделкиных противостоит полумиллионной (!) израильской армии, вооруженной по последнему слову техники. Но евреи ничего не желают знать. Когда им рассказываешь, как еврейские поселенцы силой захватывают палестинские земли на Западном берегу реки Иордан, они смотрят на тебя пустыми глазами и твердят: «Это ложь». Когда активисты движения за права человека объясняют, что Израиль откачивает у арабов воду с территорий, а потом им же продает втридорога, что евреи купаются в бассейнах с минеральной водой, а палестинцам вода подается раз в неделю, граждане Израиля дружно заявляют: «Грязная клевета». Весь мир демонстрирует кадры детей из сектора Газа, сожженных фосфорными бомбами, и слышит в ответ: «Вы подлые антисемиты». В Израиле никогда не было недостатка в людях, которые могут все объяснить и оправдать. Так называемое талмудическое мышление — умение вывернуть ситуацию наизнанку и извлечь пользу даже из аргументов противника.
«Мы построим великую еврейскую империю!»
«Все главные ценности человечество получило через евреев. Именно через нас Бог дал гоям (неевреям) высшие истины, — говорит раввин Авраам Шмулевич (бывший Никита Демин из Санкт-Петербурга). — Все знают, что евреи — избранный народ, но избранный для чего? Для того, чтобы задать золотые стандарты всему человечеству».
Мы сидим на кухне и мирно пьем кофе, и я узнаю, из чего соткана душа иудейского племени. Раввин Шмулевич — чрезвычайно харизматичный персонаж, и я легко поддаюсь магии его красноречия. Этот «гиперсионист» (как он сам себя называет) и лидер израильского движения «За Родину!» рисует мне величественную картину будущей еврейской империи, которая привольно раскинется от Нила до Евфрата. «Мы возьмем кусочек Египта, территории Ливана, Сирии, часть территории Ирака и отщипнем от Кувейта — это и есть земля, данная Богом Еврейскому народу, — говорит раввин Шмулевич, показывая мне карту будущей Еврейской империи. — Кнутом мы освободим нашу землю, а живущим на ней народам предложим выбор: либо умереть, либо жить по нашим правилам. Если вы будете делать «Кассамы», мы вас убьем, если хотите служить в израильской армии, милости просим». — «Идея понятна: вы хотите быть мозгом, остальные — руками. Но как посмотрит мировая общественность на такой, мягко говоря, разбой?» — «А никак. Международный закон — это право сильного. Законы используют, чтобы навязать свою волю. У кого есть сила, те на них плюют». — «Но на этой территории проживают 250 миллионов человек и всего шесть миллионов евреев». — «А сколько было греков, когда они создали свою империю от Греции до Средней Азии и Индии? Много меньше, чем евреев. Что сделал Александр Македонский? Он собрал всю элиту и отрубил им головы. Потом взял местных мальчиков-юношей и зачислил их в свою гвардию. Те, кто согласился принять греческую культуру, получили равные с греками права, и эллинизм распространился на всю территорию. Когда Израиль возьмет под свой контроль пространство Ближнего Востока, он произведет зачистку по методу Александра Македонского, несогласных истребят, а покоренные народы включатся в имперскую систему».
«Чем же вы тогда отличаетесь от Гитлера и Сталина?» — спрашиваю я. «Ну не надо приводить примеры перегибов. Идея империи привлекательна своей стабильностью и обещанием процветания». — «Но история нас учит, что все империи рано или поздно терпят крах». — «Ничего, лет восемьсот нам хватит. Потом настанет конец света, и уже будет не до того». — «Когда, по-вашему, придет час Израильской империи?» — «При той скорости, с которой происходят события, — через 10 — 15 лет. Когда система входит в воронку, любое действие только ухудшает ситуацию. Нынешняя война ничем не закончится. Израиль планирует уничтожить ХАМАС и посадить на его место «Фатх». Сначала в Газу войдет египетская армия (об этом уже идут переговоры), а вместе с ней отряды «Фатха». Это приведет к гражданской войне. Но Египет боится брать под контроль Газу. Главная проблема режима Мубарака — организация «Братья-мусульмане». Вся египетская молодежь, которая смотрит сейчас по телевизору Газу, поддерживает ХАМАС, а значит, радикализация Египта неминуема. Режим Мубарака падет. Хаос в Египте выплеснется рано или поздно на Саудовскую Аравию, где вспыхнет шиитское восстание. Вечные разборки: шииты и сунниты. Американцы уйдут из Ирака, и правительство не удержится. Запылает весь регион, вспыхнет мусульманская Европа. В этой ситуации Израилю придется брать ответственность на себя».
«Объясните: почему в любой стране мира евреи — самые ярые либералы, но только не у себя дома, в Израиле?» — «Либерализм был методом выживания евреев под чужим господством, а борьба за права человека — еврейская защитная реакция. Вспомните, как было в России до 1917 года? Евреям нельзя было владеть землей, они жили за чертой оседлости, они не могли поступить в университет, если не крестились. Почему среди коммунистов было столько иудеев? Марксизм обещал решить национальный вопрос. И люди, которые страдали тысячу лет от дискриминации, начали бороться. Отменим все нации, отныне все люди равны! Если человечество не позволит евреям жить на своей земле, оно получит повсюду еврейский либерализм». «Звучит как шантаж. Евреи уже получили свое государство, однако власть еврейского либерализма не уменьшилась», — замечаю я. «Потому что евреи выиграли в честном конкурсе идей. Согласитесь: приятнее жить в либеральном обществе, чем в феодальном. Когда-то сионизм ставил узкую задачу для иудеев — отсидеться в бомбоубежище под названием Израиль. Но время пришло: евреи должны вернуться к своей исторической миссии. Оркестру нужен дирижер. Мы — программное обеспечение человечества, которое тысячелетиями пользуется еврейскими идеями. Другие народы исчезли, а мы почему-то существуем. Есть такой анекдот. Были египтяне и евреи: египтяне вымерли, евреи остались. Были вавилоняне и евреи: вавилоняне вымерли, евреи остались. Были римляне и евреи: римляне исчезли, евреи выжили. Были инквизиторы и евреи, и где теперь те инквизиторы? Были нацисты и евреи: нацистов повесили, евреи выжили. Были коммунисты и евреи: коммунисты сгинули, евреи остались. Что в итоге? Евреи вышли в финал».
Как убить в себе еврея
«Призрак ходит по планете, призрак избранничества евреев. Этот призрак сводит людей с ума… Этой формой душевной болезни страдает значительная часть израильского населения. Болезнь позволяет ведущим израильского телевидения говорить, что еврейского ребенка «убивают (нирцах) гнусные убийцы», а гойский «умирает (нехераг) в столкновении с армией». Она позволяет возмущаться взрывом автобуса в Хедере и восхищаться бомбежкой Газы. Она позволяет хоронить русских олимов (иммигрантов) за забором кладбища и отбирать поля и рощи у палестинцев. Болезнь эта дошла до того пункта, когда у нас с ней, как говорится, осталось только одно разногласие, да и то по земельному вопросу: или она нас похоронит, или мы ее» — так пишет в своей книге «Каббала власти» знаменитый израильско-русский писатель и публицист Исраэль Шамир.
Мы сидим с Исраэлем в прекрасной прохладной зале, продуваемой ветром с моря, в городке Яффа и мирно пьем арак. «Я убил в себе еврея», — спокойно говорит этот маленький улыбчивый человек. «Каким образом?» — удивляюсь я. «Стал православным христианином. Меня крестил палестинский архиепископ. Я хожу в арабскую православную церковь и молюсь вместе с палестинцами». «А если вы почувствуете, что еврей в вас снова просыпается?» — коварно спрашиваю я. «А я его снова замочу, — смеется Исраэль. — Каждый еврей может и должен замочить в себе еврея». «А не боитесь, что вас обвинят в антисемитизме?» — «Антисемитами называли Т. С. Элиота и Достоевского, Жене и Гамсуна, святого Иоанна и Йетса, Маркса и Вуди Аллена — и я предпочитаю быть в их компании».
Исраэль Шамир, бывший советский диссидент, приехал в Израиль в 1969 году убежденным сионистом, участвовал в войне Судного дня в 1973-м. В конце семидесятых глубоко разочаровался в сионизме, придя к выводу: иудаизм и сионизм — опасные формы расизма. «Евреи не более кровожадны, чем остальное человечество. Но безумная мысль об избранности, мания превосходства — расового и религиозного — движущая сила любого геноцида, — пишет он в своей книге «Каббала власти». — Когда японцев поразил вирус этой болезни в 1930-х, они раскурочили Нанкин и ели печень пленных. Немцы, одержимые комплексом арийского превосходства, завалили Бабий Яр трупами. Вдумчивые читатели библейских книг Иисуса Навина и Судей, отцы-основатели Соединенных Штатов, примерили на себя корону избранничества и почти полностью истребили индейцев».
«Я приехал в Израиль молодым националистом, из тех, что видят палестинцев только через мушку, — объясняет Исраэль Шамир. — Потом началась коррекция. Евреи сейчас переживают волну опьянения национализмом. Но это не навеки. Немцы тоже пережили волну тяжелого националистического угара. Проблема в том, что евреям удалось застолбить за собой нишу манипулирования сознанием — мировые СМИ. Создан огромный аппарат оглупления и пропаганды. Но и с этим можно справиться. В конце концов есть Интернет». — «Вы не чувствуете себя паршивой овцой в вашем племени?» — «Я должен быть там, где правильно. И правильно не для моего племени, а для всех. В XXI веке племенной подход устарел».
«Ничего страшного – поубивают и успокоятся»
Что такое «племенной подход», я осознала, почитав российскую и мировую прессу во время бойни в Газе. Наши либералы, совесть и гордость нации, пылкие борцы за права человека, гуманисты, проливающие слезы над чеченскими и грузинскими детьми, проявили редкую беспощадность и племенную солидарность, когда речь шла о жизнях палестинских детей. Вот цитата из статьи Виктора Шендеровича: «Несчастный палестинец, вбегающий в больницу с окровавленным ребенком на руках… Эта война, как и всякая война, — и личный ужас, и историческая расплата. Народ, проголосовавший за Гитлера, получает «на выходе» из сюжета стертые с лица земли собственные города и сотни тысяч погибших мирных жителей, в том числе детей. Справедливо ли это? Персонально — нет, исторически — увы, да. Тот несчастный палестинец, подозреваю, голосовал за ХАМАС… Народы платят «отложенный штраф». Иногда не сильно отложенный (как палестинский народ сегодня)…» Или фрагменты выступлений либералов и правозащитников в эфире «Эха Москвы».
Валерия Новодворская: «А интерес у человечества после холокоста должен быть только один — обеспечить безопасность. Вот если вам такую квартирку сдают в осином гнезде, вы ее возьмете? А у евреев другого места не было. И кротким, умным, добрым людям пришлось создавать Цахал, пришлось научиться быть воинами, пришлось защищаться… Слава богу, что евреи не слушают этих доброхотов из Европы, которые идут на демонстрации для защиты палестинской границы… Выход только один — ООН должна отменить непродуманное решение о создании палестинского государства. Никакого палестинского государства. Мы видим только толпу плаксивых паразитов, за которыми скрываются террористы и которые поддерживают террористов, которые живут на гуманитарку, и живут, по-моему, исключительно для того, чтобы… портить жизнь несчастному, ни в чем не повинному Израилю и создавать мировую проблему». Леонид Радзиховский: «Когда говорят: зачем Израиль их бомбит? Ну убьют, на место одного убитого станут сто других. Зачем ты ногти стрижешь? Ну острижешь — опять отрастут. Зачем ты волосы стрижешь? Зачем работает вообще милиция? Ну посадят, на месте одного посаженного два других появляются — таскать вам не перетаскать… Есть временные решения: дадут по рогам, немножко успокоят, отобьют на какое-то время охоту, поживут нормально, через какое-то время товарищи опять перевозбудятся, опять полезут — опять по рогам получат. Пока вот такая тупиковая ситуация. Ничего в ней страшного нет — поубивают-поубивают, те немножко угомонятся».
Артемий Троицкий: «Я считаю, что Израиль занят там абсолютно правильным делом. И все разговоры о том, что это геноцид палестинского народа и прочее, и прочее… Сейчас там, естественно, идет антитеррористическая операция. И можно привести массу аргументов в пользу того, что Израиль поступает абсолютно правильно… Как совместить антитеррористическую операцию со всеобщим благоденствием — я думаю, что это просто в принципе невозможно… Потому что ХАМАС — это реальные террористы, никакого снисхождения к ним быть не может — это террористическая, жестокая, тупая организация, которая в отличие от более цивилизованных точечных израильтян пускает ракеты вообще вслепую…»
Французский еврей Андре Глюксман, главный правозащитник Европы, лучший друг чеченских детей, до поросячьего визга ненавидящий «путинский режим». Однако что же с Газой? «Столкновения в Газе, безусловно, кровавые и ужасные, тем не менее позволяют разглядеть искорку надежды, — пишет он в своей статье «Газа — чрезмерный ответ». — На Ближнем Востоке сражаются не только для того, чтобы заставить соблюдать правила игры, но и чтобы их установить. Стремление выжить не может быть несоразмерным».
Но дальше всех зашел Гарри Каспаров, обвинивший в развязывании войны на Ближнем Востоке… кого бы вы думали? Все тот же «путинский режим». Статья в The Wall Street Journal «Почему Россия провоцирует напряженность на Ближнем Востоке»: «Кремль на протяжении многих лет поддерживает огонь в этой печи и крайне заинтересован в усилении хаоса в регионе. Израиль обладает возможностями для уничтожения Газы в целях обеспечения безопасности собственного народа. Но он предпочитает не делать этого, потому что израильтяне ценят человеческую жизнь. Но есть ли у кого-то хотя бы тень сомнения в том, что сделал бы ХАМАС, получи он возможность уничтожить каждого из пяти с половиной миллионов живущих в Израиле евреев? Преступная сущность ХАМАСа не уменьшается от того, что группировка пока не обладает средствами и возможностями для реализации своих планов геноцида». (Знакомая до боли талмудическая логика американской еврейской элиты: «Да, у Саддама Хусейна не было ядерного оружия, но он МОГ бы его создать, а следовательно, МОГ бы его применить, значит, его необходимо повесить». Неуважаемый мною Гарри! Что насчет презумпции невиновности?)
Я хотела назвать все это фашизмом. Но потом вспомнила новое словечко: «неолиберализм».
Дарья Асламова
«Комсомольская правда»
