col sm md lg xl (...)
Не любите мира, ни яже в мире...
(1 Ин. 2:15)
Ветрово

Архимандрит Рафаил (Карелин). Восточное и западное монашество

Чем пра­во­слав­ное мо­на­ше­ство от­ли­ча­ет­ся от ка­то­ли­че­ско­го? Тем, что для пра­во­слав­но­го мо­на­ха мо­на­ше­ство это об­раз жиз­ни, а для ка­то­ли­че­ско­го — об­раз де­я­тель­но­сти. Пра­во­слав­ное мо­на­ше­ство — от­ри­ца­ние ми­ра и все­го, что в ми­ре, ра­ди од­но­го Гос­по­да; а ка­то­ли­че­ское мо­на­ше­ство — слу­же­ние ми­ру, воз­мож­но, то­же ра­ди Гос­по­да, од­на­ко та­кое слу­же­ние в гу­ще ми­ра про­ти­во­ре­чит са­мой сущ­но­сти мо­на­ше­ства. Ко­гда к пре­по­доб­но­му Ан­то­нию при­шли фи­ло­со­фы (по-ви­ди­мо­му, пи­фа­го­рей­цы) и спро­си­ли: «Вы, мо­на­хи, от­ре­ка­е­тесь от бра­ка, — и мы со­хра­ня­ем це­ло­муд­рие; вы от­ри­ца­е­тесь от мир­ских стя­жа­ний, — и мы пре­зи­ра­ем бо­гат­ство; ка­кая же раз­ни­ца меж­ду ва­ми и на­ми?» Пре­по­доб­ный Ан­то­ний от­ве­тил: «Мы очи­ща­ем свое серд­це от по­мыс­лов и не до­ве­ря­ем сво­е­му ра­зу­му». Фи­ло­со­фы ска­за­ли: «Да, мы это­го со­вер­шить не мо­жем».

Очищение своего сердца от страстных помыслов и образов мира для стяжания божественного света явля­ется основой монашеской жизни. Есть много великих святых, которые жили в миру. Они брали на себя по­двиги: ухаживать за больными, кормить голодных, раз­давать милостыню, воспитывать сирот. Среди них такие имена как Филарет Милостивый, Сампсон Странно­приимец и т. д. Их подвиги были спасительны, они стяжали ими святость. Мы вспоминаем их жизнь с бла­годарностью за то, что на нашей земле еще не иссякла любовь. Но в то же время надо помнить, что их жизнь была далекой от монашеского идеала, если можно так сказать, они сделали все возможное в своем мирском чине. А для монаха эти добродетели являются детской одеждой.

Можно сказать, что монашество — наиболее полное исполнение первой и наибольшей заповеди: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12:30) за счет второй, которую Господь назвал подоб­ной ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12:31). Внешне как будто это так, но на самом деле монах яв­ляется большим благодетелем для человечества, чем тот, который, находясь в миру, с утра до вечера трудится для людей. Мы оцениваем само добро слишком матери­алистично, забывая, что все истинно великое невидимо, и само бытие этого мира во многом зависит от молитв тех, кто отрекся от мира и посвятил себя Богу. В пате­риках описаны случаи, когда Господь открывал монахам, что выше всего подвиг исихии — безмолвия и мо­литвы, но надо сказать, что этот подвиг самый трудный на свете.

Служение людям, каким бы оно ни было, для мона­ха сопряжено с пробуждением страстей, бурей помыс­лов, образов и картин этого мира, с планами, воспоми­наниями, оценками, осуждением и т. д. Святые Отцы учат, что Иисусова молитва заповедана всем — монахам и мирянам, но глубина этой молитвы далеко не одна и та же. Пусть проверит живущий в миру, достиг ли он хотя бы относительной чистоты молитвы, и увидит, какое густое облако помыслов стоит между его душой и словами молитвы, как мало он вникает в смысл мо­литвы, как трудно ему сочетать душу со словами молит­вы, чтобы ощутить ее духовное благоухание. То, что мы видим, что мы слышим, чем мы интересуемся, что окру­жает нас, — все оседает в памяти нашего сердца и во вре­мя молитвы делает наш ум немощным и слабым. Теперь монашество забыло о главном — об исихии, и все боль­ше становится частью этого мира. Оно немощно, потому что потеряло внутреннюю молитву. Но можно сказать по-другому: оно немощно и потому потеряло Иисусову молитву, и пытается найти оправдание себе в мирских Добродетелях — в том, что может быть прекрасно для мирян, но несвойственно, а потому не спасительно для монахов.

Представьте границы государства, которые стерегут и защищают воины от коварного и беспощадного врага. Может ли воин оставить свой пост и пойти заниматься благотворитель-ностью, не будет ли он в это время пре­дателем своего звания? Ему скажут: твое добро было в том, что ты охранял и защищал нас, а сеять пшеницу и доить коров мы можем и без тебя. Если монах ведет пра­вильный образ жизни, то благодать Божия открывает ему, что молитва монахов защищает мир от самых страшных врагов — демонов. Он, не гордясь своим подвигом, понимает смысл монашества — стоять на пере­довой линии невидимой битвы, где сражения не затиха­ют ни на минуту. Мы как будто забыли о том, что мо­литва — это самый великий после таинств Церкви дар, которым Господь наделил людей. Христос говорит, что на Страшном Суде христиане будут судиться, прежде всего, по заповеди о милосердии: посещении больных и узников, помощи неимущим и т. д., но монах, сидя в келье, молитвой своей посещает больных, приходит в темницы, утешает невинных и призывает к покаянию виновных. Уединившись от мира, он дает пищу голод­ным руками других людей, которые, может быть, без его молитв с окаменелым сердцем прошли бы мимо этих не­счастных. По молитвам безмолвника преподобного Ар­сения Великого Византия была спасена от страшного землетрясения, которое должно было уничтожить боль­шую часть ее населения. Какая благотворительность сможет сравниться с этим? Когда человек принимает мо­нашество, то Господь посылает вместо него ангела в мир, который помогает тем, кому в миру мог бы помочь этот человек. Если монах занимается мирскими делами, то ангел отходит. В патерике описан случай: умирал в одиночестве монах, и около него стоял ангел; рядом уми­рал другой монах в кругу духовных друзей, там не бы­ло ангела, потому что монах получил утешение от лю­дей. Старцы говорили: «Даже в монастыре будь как странник», т. е. не теряй в монастыре великой радости — быть одному с Богом.

Мы говорим о том, что католическое монашество давно потеряло исихию. Но здесь мы указываем на его характер и общие тенденции.

И в католичестве существуют монастыри, изолиро­ванные от мира, но их насельников чрезвычайно мало, они являются как бы архаизмами в католичестве, во вся­ком случае, существенно не влияют на него. Самые зна­чительные монашеские организации — это ордена иезуитов, францисканцев и доминиканцев, погруженные в мирские дела, вплоть до политики и институтов, форми­рующих общественное мнение. В истории католическо­го монашества мы можем видеть не только лицемерие иезуитов или жестокость доминиканцев, обагривших в средние века всю Европу кровью и разработавших це­лую систему пыток, но также самоотверженных миссио­неров, бескорыстных служителей бедным и несчастным, мучеников за свою идею. Однако мы найдем в них мало от той смысловой идеи, которая содержится в слове мо­нах — «один», то есть ищущий единства с Единым. Это­го не могут заменить не только горячие душевные по­рывы, но даже самоотверженная жизнь и героическая смерть: здесь духовное заменилось душевным и чувственно-эмоциональным. Сам готический собор — это как бы образ того, что благодать ушла с земли на небо, по­тому что оскудело задолго до готики западное монаше­ство. Если бы оно не было подточено, как ствол дерева, в последние века перед отпадением Рима от Правосла­вия, то, может быть, этого трагического события не про­изошло бы. Многим такая мысль покажется предвзятой, непонятной и даже парадоксальной, но монашество в своем чистом виде внедряет в менталитет людей другие идеалы, чем те, которые стали господствовать в папской курии в то время, и тогда Римский патриархат не поме­нял бы крест на меч.

Оскудела молитва, и вслед за ней оскудела любовь к Богу. Мистика заменяется моралью и уставами, а поня­тия о добре — благотворительностью (в древнерусском языке добро было синонимом прекрасного). Идеи като­лического монашества начинают просачиваться в нашу Церковь. Но для православного сознания монашество в миру — это неумение быть одному с Богом. Если запад­ное монашество немощно для исихии, то пусть, по край­ней мере, не гордится своими внешними делами и служением миру, которое во многих случаях можно назвать апостасией (отступничеством) от завета святых Отцов и идеала древнего монашества.

Официальный сайт архимандрита Рафаила (Карелина)

Заметки на полях

  • «Можно сказать, что монашество — наиболее полное исполнение первой и наибольшей заповеди: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею (Мк. 12:30) за счет второй, которую Господь назвал подобной ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мк. 12:31)». Но люди не хотят исполнять ни первую, ни вторую заповедь, у них есть третья, своя собственная: возлюбить самого себя, и довольно. Наверное, поэтому многие в наше время не могут решиться завести семью или, тем более, принять монашество.

Уважаемые читатели, прежде чем оставить отзыв под любым материалом на сайте «Ветрово», обратите внимание на эпиграф на главной странице. Не нужно вопреки словам евангелиста Иоанна склонять других читателей к дружбе с мiром, которая есть вражда на Бога. Мы боремся с грехом и без­нрав­ствен­ностью, с тем, что ведёт к погибели души. Если для кого-то безобразие и безнравственность стали нормой, то он ошибся дверью.

Календарь на 2025 год

«Оглядывая прожитую жизнь...»

Месяцеслов

Стихотворение о годовом круге, с цветными иллюстрациями

От сердца к сердцу

Новый поэтический сборник иеромонаха Романа

Где найти новые книги отца Романа

Список магазинов и церковных лавок