Яблоки под снегом. Фотография автора
Новый учебный год для студентов во времена моей молодости традиционно начинался с уборки всего, что смогли вырастить на колхозных полях, но не могли убрать без помощи многочисленных горожан малочисленные жители деревни. И потому свежим сентябрьским утром будущие художники и не художники оказались за городом на широком свекловичном поле, где в едином порыве устремились на свёклу, вырывая её из стройных рядов и сбрасывая в кучи. Через несколько часов усердного труда творческая молодёжь завершила свой рабочий день.
Давно сказано: трудящийся достоин пропитания. И в подтверждение этих слов кое-кто вынул из карманов предусмотрительно приготовленные дома бутерброды. Карманы, конечно, были у всех, и всем очень хотелось хоть чем-то подкрепиться, но, увы, не все оказались предусмотрительными! А кто из нас мог предположить, что вместо картофельного поля, где можно было вдоволь поесть печёной картошки, мы будем заниматься уборкой свёклы?.. Конечно, самые практичные — именно они приехали с бутербродами. А среди тех, кто поступил опрометчиво и приехал с пустыми карманами, быстро зрел голодный протест, при котором даже неспелые яблоки представляются райскими яблочками.
Но зачем всё усложнять, если в трёхстах метрах — огромный фруктовый сад. И вот уже через несколько минут человек семь-восемь оказываются в саду. Не знаю почему, но перед садом я остановился и решил подождать ушедших. Впрочем, совсем скоро они вернулись в сопровождении незнакомца с огромной овчаркой на поводке. Пытаюсь понять, что произошло — и тут же оказываюсь в общей толпе. Возражения и объяснения конвоем отвергались напрочь, а попытку неповиновения одного из задержанных овчарка пресекла сразу, оставив на его ноге глубокие следы от клыков. Меры принуждения подействовали, и, пройдя сотню метров, мы остановились у вагончика, где нас встретили ещё два сторожа, женщина и несколько цепных четвероногих. Дерзкое вторжение студентов в размеренную жизнь на территории сада взбесило обитателей временного жилища, и пленникам было поставлено условие: каждый получает по три «горячих» и только после этого — они свободны. Три «горячих» — это три удара сложенным вдвое гидравлическим шлангом с металлической оплёткой внутри. Самый младший из нас, которому едва исполнилось шестнадцать лет, истошно кричал: «Дяденька, простите — я больше не буду!». Но кто его слушал?.. Исполнитель наказания отличался от овчарки лишь тем, что не имел хвоста и ходил на двух лапах. Он был суров и непреклонен в желании провести воспитательный процесс: уроженцы Западной Украины (как потом мы узнали), видимо, не хотели упускать возможность выразить москалям свои давние горячие чувства. И передача братских чувств состоялась: восторг был настолько сильным, что не помню, куда делась моя душа: то ли ушла в землю через пятки, то ли выскочила через горло в небо!
Зато хорошо помню — обратная дорога оказалась намного приятней и интересней, потому как бурно обсуждались самые разнообразные способы наказания обидчиков, предлагались различные варианты заявлений и обращений в правоохранительные органы и письма в редакции газет; но чем дальше мы уходили от места нашего унижения, тем слабее звучали возмущённые голоса, а потом и вовсе послышался смех и подтрунивание друг над другом. Молодость взяла своё! К тому же все, кроме меня, из сада вышли с яблоками.
Много лет прошло с того дня, как мы вкусили «райских» яблочек. Уже стёрлись из памяти подробности общего унижения и лица охранников, забылись обиды и огорчения, забыт даже вкус тех ещё не совсем зрелых плодов, которыми поделились со мной товарищи по несчастью. Давно ушёл от нас свежий осенний день на широком свекловичном поле. Не только день — молодость ушла. Всё ушло, но вот послевкусие осталось.
Александр Шадурин
Сайт «Ветрово»
27 декабря 2023
