Шел по земле я запы́ленным странником,
Все нажито́е навек отребив,
Духом взирая на огненных всадников,
Чающих грозного гласа трубы.

Я обходил окаянные площади,
В чистых туманах встречая рассвет.
В спину глядели мне грустные лошади,
Глупый теленок тянулся вослед.

Видел повсюду одно разорение,
Видел — Неправда вершила суды.
И одиноко в полночном молении
Плакал от горечи руской беды.

Что же ты, Русь, сиротою безправною
Молча глядишь на поруганный край?
Горе мое, сторона Православная,
Словно ордою промчался Мамай!

Где же вы, люди, ау, безответные!
Есть кто живой, отзывайся на крик!
— Что ты блажишь? – оборвал неприветливо
Чёрный от жизни, усталый старик.

— Старче, прости за такое приветствие,
Что тут за погань изводит края?
— Ежли бы токмо от погани бедствие!
Главные вороги — наши князья.

Знамо, такая уж долюшка бедова,
Помер бы — нету грошей схоронить!
Хлопнула дверь. И пошел я, не ведая,
Быть нашей Родине или не быть.

Иеромонах Роман
22–23 декабря 1998
Скит Ветрово