Проповедь в Неделю двадцать вторую по Пятидесятнице
И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что́ мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что́ написано? ка́к читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Евангелие от Луки, 10: 25-37
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Братия и сестры! Вы слышали сегодня притчу о милостивом самарянине. Все Евангельские притчи дивно-прекрасны, бездонно-глубоки, но притча о милостивом самарянине — как-то особенно благородна. Господь, отвечая на вопрос иудея: Кто мой ближний? (Лк. 10: 29), — нарисовал перед взорами внимавших Ему величественную картину добра и зла, великодушия и бессердечия. Он так начал свой рассказ: Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон (Лк. 10: 30). Иерихон — второй по величине город тогдашней Иудеи, расположенный к востоку от столицы. Путь к нему лежал через безлюдные, дикие, скалистые места, где ютились разбойники, беглые рабы, мятежники, а также обездоленные, нищие — те, кого оттолкнул от себя мир. Эти люди были озлоблены на весь человеческий род. Жили они разбоем, грабежами и ненависть к человечеству вымещали на несчастных своих жертвах. И оттого одинокий путник редко отваживался пускаться в дорогу через Иерихонскую пустыню: чаще всего путешественники собирались в большие группы. И вот напали разбойники на одинокого иудея, ограбили его, сорвали с него одежды, избили и оставили на дороге — едва живого, покрытого ранами, истекающего кровью.
Этим же путем из Иерусалима в Иерихон шел один священник. Он посмотрел на несчастного, но, не остановившись, продолжил свой путь. Следом за ним шел левит. Он также видел погибающего человека, но не оказал ему никакой помощи. А за ними ехал самарянин, представитель народа, который иудеи особенно ненавидели и презирали. Во время переселения евреев в Ассирию и Вавилон на их место восточные цари переселили другие племена, в том числе из Аравии. Цель этого переселения была простой: чтобы иудеи не смогли объединиться и снова восстать против завоевателей. Новые жители Палестины, смешавшись с остатками иудейского народа (ассирияне и вавилоняне оставили самых бедных иудеев обрабатывать землю), образовали собой самарийский народ, — по названию того места — Самарии, расположенной в центре Палестины.
Иудеи и по возвращении из плена смотрели на самарян как на иноплеменников, захватчиков своих земель. Тем более что самаряне хотя и приняли Закон Моисея, однако сохранили многое из своих языческих обычаев. Неудивительно, что и самаряне также платили иудеям ненавистью и презрением.
И вот самарянин видит иудея — беспомощного, едва дышащего, распластанного на земле. Перед самарянином — поверженный — его враг! И этот враг в его руках. Что же делает самарянин? Он склоняется над иудеем, поднимает его с земли, омывает ему раны вином, затем возливает на них елей. Это обычный на Востоке способ врачевания: вино — обеззараживало раны, елей смягчал боль. Затем самарянин сажает иудея на своего осла, довозит его до гостинницы и дает хозяину две серебрянных монеты, обещая вернуться и воздать, что будет издержано сверх того на лечение и уход за несчастным страдальцем.
И когда Господь вопрошает обратившегося к Нему законника: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? (Лк. 10: 36), — тот отвечает единственно возможное: Оказавший ему милость.
Иди, и ты поступай так же (Лк. 10: 37), — говорит Ему Спаситель.
Но кроме прямого смысла эта притча имеет еще и нравственный, и духовно-символический смысл. Иудей — человек, оказавшийся в несчастии. Его видят священник и левит. Для священника, по ветхозаветному Закону, кровь являлась нечистой. Дотронувшись до крови или до трупа, он не имел права совершать богослужения до принесения им очистительной жертвы. Иудейский историк Иосиф Флавий описывает, как в один из праздников Пасхи в Иерусалим в качестве почетного гостя прибыл Аравийский князь. Перед началом богослужения, чтобы как-то скоротать время, он начал беседу с первосвященником. Однако вскоре эта беседа перешла в жаркий спор, в ходе которого изо рта князя брызнуло несколько капель слюны, попавших на бороду первосвященника. Тот посчитал себя оскверненным и был настолько расстроен, что отказался от совершения богослужения. Это вызвало в народе сильное возмущение, и Аравийский князь вынужден был бежать, спасая тем свою жизнь.
Но, братия и сестры, здесь священник, уже закончив богослужение, из Иерусалима шел в Иерихон. И все равно боязнь оскверниться заставила его пройти мимо. Он похож на тех мнимых праведников, которые с презрением относятся к несчастным, к нищим, к падшим грешникам, которые считают как бы оскорблением своего достоинства оказать снисхождение им. Вместо помощи, вместо любви, в какую бы беду человек ни попал, они бросают ему, словно камень, укор и осуждение.
За священником шел левит. Левит — служитель храма. Из двенадцати колен Израилевых потомки Левия были избраны для служения ветхозаветному храму. Они жили в разных городах и селах, но в свою чреду должны были приходить в Иерусалим, а затем снова возвращались в свои дома. Левит также прошел мимо умирающего от ран и пошел своим путем. Здесь левит — образ человека, которому чуждо сострадание. Он торопился домой. Так многие из нас, христиан, заботясь лишь о себе, своей семье, о узком круге «своих», весь остальной мир такие христиане представляют как некое чуждое им житейское море, посреди которого эти христиане и их близкие — как бы некий островок.
И вот еще, братия и сестры, какая в этой притче глубокая мысль. Иудей отправился в путь один и потому попал в руки разбойников. Если бы шло несколько человек, то они уже смогли бы защитить себя. В духовном отношении — это Церковь. Когда мы в Церкви, когда мы вместе, то темная диавольская сила не может так уязвить, ограбить, поразить, измучить нас, как если бы человек был духовно одинок.
Самарянин же — человек, который все сообщество людей воспринимает как огромную семью, его любви к людям не могут воспрепятствовать никакие земные — социальные ли, национальные ли — перегородки. Он в каждом видит брата, а особенно — в нуждающемся, скорбящем, — в том, кто испытывает потребность в вещественной или духовной помощи.
Но эта притча имеет еще и другое — мистическое значение. Она заключает в себе всю историю мира.
Иерусалим — священный город. В переводе — «мир Божий». И в то же время — символ рая. Иерихон — город, проклятый праведным Иисусом Навином, символический образ смерти и ада. Иудей, идущий из Иерусалима в Иерихон, — человечество, изгнанное из рая, человечество, блуждающее по Земле, человечество-странник. Разбойники — темные духи злобы, демоны, нападающие на каждого их нас, мучающие нас, часто побеждающие нас, отнимающие нашими же грехами у нас благодать, оставляющие в наших душах на всю жизнь глубокие раны.
Священник и левит в мистическом смысле — Ветхий Завет, который указывал на спасение, но не мог спасти человека. И священник, и левит в своих богослужениях проповедовали Священное Писание, любовь и добро, но не подняли умирающего. Ветхий Завет не мог воскресить человека, возродить его к новой жизни. Нужно было пришествие на Землю Христа. И в притче в образе самарянина Господь являет Самого Себя. Самарянин склонился над умирающим. Господь сошел с небес на Землю. Самарянин возлил на умирающего вино и елей. Господь даровал нам Свои целительные Таинства, а в высшем из них преподал под видом вина — Божественную Свою Кровь. Елей — это милость Божия, которая также является нам в Таинствах, — особенно в Таинстве Соборования.
Самарянин посадил несчастного на свой скот. Господь взял на Себя наши грехи, пострадал Своей плотью. Самарянин привез иудея в гостиницу и оставил его там под присмотром. Господь основал для нас Свою Святую Церковь. Самарянин поручил раненого гостиннику. Господь вручил христиан церковной иерархии. Самарянин заплатил двумя монетами: святые Отцы толкуют это как Ветхий и Новый Заветы, содержащиеся в Церкви. Самарянин обещал прийти снова и воздать гостиннику за его труды. Здесь — пророчество о Втором пришествии Иисуса Христа на Землю, когда Он каждому воздаст по делам его (ср.: Мф. 16: 27). Милосердие же получит великую награду у Бога.
Так, братия и сестры, эта притча учит нас видеть своего ближнего, своего родного — в каждом. Царствие Небесное — огромная семья, где Отец — Господь, Матерь — Дева Мария, Ангелы и святые — наши старшие братья, а мы сами — братья друг другу. Если кого-нибудь из этой семьи мы исключим из сердца своего злобой, ненавистью или даже лишь холодным безразличием, то сами уже не будем принадлежать ей.
Преподобный Антоний Великий некогда сказал: «От ближнего — моя вечная участь: жизнь моя или смерть!».
Архимандрит Рафаил (Карелин)
Из книги «Путь христианина»
Сайт «Ветрово»
24 ноября 2024
