22 апреля. Великая Среда.
В домовой Церкви Русской духовной миссии.
Трио сестер поет «Да исправится молитва моя». Последняя в этом году Литургия Преждеосвященных Даров… Храм пуст. Прихожан двое – моя переводчица и я.
Заканчивается служба. Монахиня Георгия поит чаем, дарит мне колечко, полученное в монастыре у святых мощей великомученицы Екатерины. (Во сне великомученице явился Господь, надел кольцо. Проснулась она с кольцом на руке.) Держу в руках колечко.
— Теперь скажут, свихнулся после Святой Земли. Монах с кольцом.
Расспрашиваем, как на автобусе до Иерихона. Матушка Георгия провожает до ворот. Выходим.
Высокий парень бросается ко мне. Что-то бормочет, нервно затягиваясь сигаретой. Видя, что никак не реагирую на английский, с отчаянием переходит на русский.
Я удивляюсь.
— Вы из России?
— Да! – парень засиял, сбивчиво заговорил.
Запорожский работяга. Женат на еврейке – иудейке. Тут он ей не нужен. Его лишили семьи – жены, детей. Хочет уехать в христианскую страну. Советую не проявлять эмоций, молча готовить документы. Благодарит за поддержку, кланяется, впрыгивает в автобус.
Дорогу нам перерезает араб. Ба! Старый знакомый, тот самый, что содрал с нас сто пятьдесят долларов. Спрашивает, куда нужно. Говорим.
— Двадцать пять долларов.
Арина колеблется. На пальцах, сурово, уточняю сумму. Едем.
…У последнего поворота в Иерихон синеет Мертвое море.
…У подножия Горы искушений отпускаем машину. Фрукты, фрукты, фрукты. Каменистая голая гора. Поднимаемся. Змеевидная тропа уводит далеко ввысь, к прилепленным к отвесным скалам келиям. Греческий монастырь Искушения. Длинная цепочка паломников, туристов. Через каждые сто метров грязные, сопливые арабские детишки. Попрошайничают.
В скалах — отверстия пещер, где некогда подвизались отшельники. На веревках они спускали корзины для хлеба.
— Батюшка, вон ваша с отцом Феодосием пещера, — говорит Арина.
Прикидываю высоту и – не принимаю юмор…
…Одолеваем половину горы. Отдыхаем. Смотрю вниз. Обзор невероятный. До Мертвого моря рукой подать. Из-за восходящих испарений дальний берег сливается с горами.
Припекает…
…Монастырь уже недалеко. Стараюсь не смотреть вниз. Держусь теснее к горе. Мысль одна: скорей взойти и сойти. (Высота не для меня.) Еще выше… Уже стараюсь не смотреть вверх. Потом вообще не знаю, куда смотреть. Гляжу под ноги… У входа в монастырь перевожу дух, отдыхаю, понемногу привыкаю к высоте… В огромной пещере под каменистыми сводами сидят паломники. Садимся на лавки и мы.
Далее, в небольшой комнатке, пьем дождевую воду. Открытый балкончик. Хрупкие железные перила. Подхожу, смотрю вниз и — задним ходом от этого места.
Потом набираюсь решимости, дерзаю даже сфотографироваться. Бравый вид сделать не удается. Цепляясь за дверной косяк, отталкиваюсь другой рукой от шатких перил и так, с ужасом в глазах, застываю. Велчинова довольно смеется, не торопится щелкать…
…В Церквушке греческого монастыря.
…Несколько ступенек вверх – мы в крохотной пещерке. Здесь сорок дней постился Господь. Камень, на котором он молился в течение поста. Прикладываемся к Камню, читаю Евангелие…
Проходим Церквушкой и – о ужас! – нужно сделать шагов пять-десять вдоль невыносимых мной перил. Праздную труса.
Чуть не втискиваюсь в стену, судорожно преодолеваю злополучное расстояние. Да, на этой высоте я явно не на высоте. Входим в ограду. Нам открывают дверь. С сомнением поглядывают на меня. Не советуют взбираться на вершину горы. Колеблюсь, но крещусь и выхожу в дверь. Узкая, засыпанная природным щебнем, петляющая тропинка. Встречаются опасные обрывы; отвожу глаза в сторону…
Пекло. Пот заливает глаза. Снимаю свой войлочный куколь, забираю водо- и воздухонепроницаемую мантию в руку. Метрах в тридцати, сбоку, проносятся реактивные самолеты. Глохну… Подымаемся. Видим каменную ограду, входим в открытую дверь – мирно пасутся козы. Ворчит огромный пес. Выделяется фундамент Храма, так и не достроенного русскими. (И здесь помешала революция.) Каменная лестница ведет на высокую площадку. Последний подъем. Всходим. С этого места диавол показал Господу богатства мира сего. Здесь, цитируя Святое Писание, диавол искушал Бога. Оглядываюсь. Боже мой! Обзор потрясающий. Можно составлять космическую карту ландшафта. Четкие зеленые прямоугольники полей, клочья травы (деревья), совсем рядом голубое свечение Мертвого моря… Подыскиваю камень, любуюсь, записываю. Благодарю Бога, удостоившего меня неземного зрелища…
Высота больше не страшит. Спускаюсь горной животиной, перепрыгивая выпирающие известняковые камни. Спокойно прохожу по балкону. Нам показывают места, где стоял Моисей, где израильтяне переходили Иордан, где родилась Мария Египетская, монастырь преподобного Герасима… Благодарим монахиню, спускаемся…
…Безуспешно ищем тень. Садимся на камни, пьем купленную у подножия горы холодную воду, выбрасываем недозрелые бананы, всученные нам как спелые.
Нет, на солнце не отдохнешь, пешком идти в Иерихон. Слева какие-то раскопки, группа туристов. Видим скопление автобусов – автостанция. Свои услуги предлагает хромой араб. Садимся в его разбитую машину. Жестами привлекает мое внимание, достает иконку (православный). Одобрительно киваю.
Не могу остыть. Расстегиваю мокрый ворот подрясника, принимаю желанную прохладу встречного ветра. Арина просит остановить у дерева Закхея…
…Ограда греческого Храма. Звоню. Открывает толстый угрюмый монах, впускает. За оградой – дерево, на которое залез мытарь Закхей, желая увидеть проходящего по Иерихону Господа. Само дерево полностью высохло, наполовину срезано, находится под крышей, за решеткой. Но от него когда-то пошел отросток. Превратясь к нашему времени в мощное красивое дерево…
…Пьем из источника Елисея (здесь же), едем к Мертвому морю. Мое внимание привлекает сказочное дерево с яркими сиренево-фиолетовыми цветами.
— Богемвилья, — отвечает на наш вопрос водитель.
Дорога – хоть зажигай спички: ровная, горячая. Брезентовая палатка с израильскими солдатами. Пограничные столбы.
У самого моря неожиданно поворачиваем, едем параллельно воде.
— А не могли бы прямо пройти?
Отчаянный жест Велчиновой:
— Нет, нас тут сразу застрелят!
— ?
— Это другая страна – Иордания…
…Долго едем вдоль моря. Наконец колючая проволока, ограждающая дорогу, упирается в море. Вблизи оно зеленоватое.
Отхожу в сторону от людей, раздеваюсь. Пробую на вкус воду, тут же выплевываю. Более гадкое трудно представить. Горько-соленая обжигающая жидкость. Поплыл. Плыть очень легко, пробкой выбрасывает наверх. Защипало в глазу – попала вода. Опускаю руки, принимаю вертикальное положение. Стою по грудь в воде, не чувствуя дна. Не тону. Вода теплая, не освежает. Но вдалеке – только загорающие, купающихся нет. По их меркам, вода холодная. Ложусь на спину, поднимаю руки, сгибаю колени – хочу погрузиться всем телом. Безполезно. Меня переворачивает на бок, выталкивает. Скучно: не утонешь. Выхожу просоленный, как таранка. Намокшая борода быстро сохнет, оставляя белые крупицы – соль…
…На обратном пути посещаем Кумран. Здесь дети некогда нашли рукопись Библии. Раскопки, раскопки, раскопки. Голые горы нависают над древними сооружениями. Указатели, таблички: водооросительная система древности. Пальмы, автобусы, туристы. Меня, видимо, принимают за кумранского аборигена, обитателя здешних развалин. Просят вместе сфотографироваться. Вспоминаю верблюда с позирующими туристами. Киваю, не отрываясь от блокнота. Группируются, снимают, благодарят…
Идем к машине.
— Добра утра, — здоровается незнакомый пожилой араб.
18 часов вечера. Соглашаюсь.
— Спасиба.
Разговор окончен. Я по-арабски и того меньше знаю, довольные расходимся…
…Монастырь преподобного Герасима Иорданского. Приветливо лающий кудлатый пес. Курящий мужчина, увидев нас, исчезает. Надуваются индюки, трещат, посвистывают птицы. Молодой босоногий парень вводит нас в Церковь. Ставим свечи.
— Грекос? – обнаруживаю лингвистические способности.
— Арабос.
— Христианин?
— Мусульманин.
— …
(Слова излишни. Только здесь такое и увидишь).
…Просим воды, садимся на лавочку в тень… Уединенная древняя обитель, а уединения нет. И здесь мир, и здесь суета. Куда еще бежать?
…Шлепая босыми ногами, парень открывает пещерку, где подвизался преподобный Герасим. Темно. Зажигаем свечи. Проявляется иконостас, образа. Поем величание, крестимся, ставим свечи…
…Снова сидим в тени. Потянуло дымком: закурили. Пора покидать уединенное место. Прошу вызвать такси. Узнаём, сколько платить.
— Пятьдесят шекелей.
Скоро подъезжает машина. Мы уже ученые.
— Уточните, — прошу Велчинову.
Так и есть. Шофер-араб возмущен, требует шестьдесят. Мы устали. Соглашаемся. Едем…
…Сходим у Старого Города. Идем к Храму, прикладываемся к Камню Помазания, Голгофе, стенам Кувуклии…
…На площади – железная перегородка, возвышение, патриарший трон. Завтра чин омовения ног.
Крестимся на Храм, кланяемся, уходим. Около девяти вечера. Шум не стихает. Жизнь бурлит, но не как днем.
…Ждем автобуса. Пробую языком бороду – соленая. Пробую пальцы – тоже. Срочно нужно мыться.
СпасиБо за правду, отец Роман! Не многим дано её говорить, даже в Церкви…
Отец Роман! Спасибо Вам за то, что Вы так просто и удивительно тонко показали всю многогранность мира. Вы так достоверно, детально описываете всё, что Вас окружает, что создается впечатление, как будто это ты сам путешествуешь по Святым местам. Несмотря на многие негативные факторы, которые там присутствуют (даже это Святое место, как вся Вселенная в миниатюре: и зло, и добро; и истина, и ложь; и чистота, и порок), тем не менее, высвечивывается, по крупицам складывается Святая Земля, по которой ходил Иисус Христос и которую Он нам завещал! Спасибо Вам за Свет и Истину, за Любовь, которую нам дарует Христос!
Начиталась, наплакалась, нарадовалась. Спаси Господи, о. Романа и редактора.
Как все мне это знакомо. Родилась и живу в г. Калининграде — свободной экономической зоне. Если конечно «зону» можно назвать свободной. По родителям своим ( их уж нет на этом свете) я — литовка. А вот по духу, вере и отношению к жизни — есть о чем задуматься…
Знаю, что не прочтет батюшка мою заметку, но все же.. Всегда читаю с умиленным сердцем, воздыханием и слезами Ваши стихи и прозы, отец Роман, и слушаю песни, спаси Вас Господи! Никогда не писала, но Ваш рассказ Земля Святая навел вот на какие мысли. Жаль, что Вы попали туда в такое время, когда было много людей и везде была толпа. Мы с мужем попали в феврали, когда народу практически не было. Спокойно везде побывали, приложились, помолились, поднялись на Голгофу. Только вот к вере я пришла много позже, и узнала ГДЕ я была, тоже намного позже, чем хотелось бы… К сожалению.. Но, всему свое время. В любом случае, благодарю Бога за все! Храни Вас Господи, отец Роман.
Спаси Господи, отец Роман, за такой прекрасный и искренний рассказ о Святой Земле и ее людях, и о всем увиденном и пережитом. И хочется сказать лишь одно: Благодарю за то, что Вы взяли меня с собой в эту поездку. Воистину только Святым Духом можно назвать Иисуса Христа! Доброго Вам здравия и сил на дальнейшее прохождение Вашего нелегкого подвига во славу Господа нашего Иисуса Христа и продолжайте говорить с нами (вразумляя нас) через Ваши произведения!
Спаси Господи, отец Роман, за вашу книгу «Земля Святая», пасха 1992 года,
Благодарение от искреннего сердца моего, о.Роман. Почему то считала, что мало прозы у вас? Читала что-то, очень затронуло и сожалела, что мало в прозе написано. Слава Богу за все! Прочитала теперь с превеликим удовольствием, и посмеялась и поплакала дважды. Нет слов выразить чувства мои. И не хочется говорить лишнее. Словно еще раз побывала на Святой земле. И все ваши чувства разделяю. Болит душа и у меня от происходящего, словно все с ума сошли разом. Как случилось так, что люди даже мыслить разучились. Главное ни душа, ни совесть, ни добро, ни Бог, главное — деньги. Когда то в молодости была у меня тоненькая книжечка с вашими стихами. А песнопений я не знала. И вот Господь одарил меня такой радостью. Читаю и плачу. Слушаю и плачу. Раскаиваюсь. И возрождаюсь как верующий человек. К вере пришла в зрелом возрасте, так случилось, что не было у меня ни бабушек, ни дедушек. Мамочка моя осталась без матушки своей в 13 лет перед Великой Отечественной войной. Мама, что могла, дала нам, семерым своим детям- воспитание, совестливость, образование, чувство достоинства! Сложная была у нее жизнь и никогда она не роптала. Я это помню, чту и несу через свою жизнь с благодарностью. Но к вере полноценно привести видимо не могла, боялась может. Только в 80-х сказала после похорон отца: «Люба, окрести детей». Церковь действующую найти трудно было. Осуществилось это только через несколько лет в 1991-ом году. Крестилась сама вместе с детьми. Дорога ко Господу у меня не простая. Как и сама жизнь, далеко не гладкая. Я и не жалуюсь. Благодарю за все, иначе это была бы не я и не стала бы той, какая есть. Что было, все моя жизнь, значит так предначертано. Были испытания, бедность (считаю теперь благом для себя, а в детстве стеснялась), болезни врожденные, и приобретенные болезни, операции, скорби разные. Что и привело меня в храм. И вот, наконец я обрела то, что искала душа моя, подтверждение чистой веры ! Почему то именно через стихи и песнопения Ваши я стала понимать многое, истинность смысла жизни, постигать многие вещи. Вы стали живым примером чистой веры, не стяжателем благ земных, а стяжателем духовной благодати. И настоящим борцом. И смелым человеком, говорящим правду. И истинным патриотом Великой Руси. Простите за слова мои, тоже не люблю громких слов, но я глубоко почитаю Вас, о.Роман, ваше подвижничество. Наконец-то стала ощущать истинную любовь к людям и, главное, любовь к Богу. Начала больше понимать и прощать людей, и просить прощения чаще. Главное в душе становится спокойнее. Грехов много, но что то повернулось. Нет желания больше жить как все, как прежде. Я из тех, кто про себя думал, что много то и не грешу… Прости Господи! Наставляйте нас, о.Роман. Помогайте нам через свое творчество, своим словом и всей своей жизнью о.Роман. Помощи Божией Вам и здравия! Долгая лета! Если можете, помяните рабу божию Любовь в своих молитвах, призвать помощи Божией в здравии телесном и духовном особенно, чтобы не было пустых и дурных слов и мыслей, больше терпения и смирения. Спаси Бог!
Добавлю, что работаю в школе. Очень тяжело. Действительно идет борьба за души. С детьми говорю и стараюсь, чтобы понимали, рассуждали, думали. С детьми тяжело, но как тяжело со взрослыми всех уровней и мастей! Не высказать. Потому и боюсь за душу свою … Извините за такую, как получилось, по сути исповедь
Слава Богу! Прочитав, побывал на Святой Земле! И радость, и слёзы, и правда, трепет, и любовь! Спаси Господи, отца Романа! Как хочется обнять дорогого батюшку! Низкий ему поклон!
Прочла только сейчас… Спасибо о. Роман!
Очень интересно написано, как будто сама побывала на Святой земле.
Низкий поклон отцу Роману.
Посетила Святую землю. Низкий, низкий поклон отцу Роману. Спаси, Господи, отца Романа.