Иеромонах Роман. Ганна

Сущим в гонении православным братьям и сестрам посвящается

Давно это было, очень давно, ещё в советское время, уже не помню ни года, ни лиц, а вот отъезд из Почаева в Киев всё же остался в памяти.

Отслужив раннюю Литургию с благоговейным игуменом Паисием, вернулся в келью. Нужно было собраться, попрощаться с новыми знакомыми из числа братии и успеть на автобус Почаев-Тернополь. В последний раз перекрестившись на золотые купола монастыря, вошёл в автобус. Прощай, святая Почаевская обитель!

Вот и Тернополь. Выхожу из автобуса, оглядываюсь по сторонам, пытаясь разобраться, в какую сторону идти.

— Вам нужно на вокзал? Мы тоже туда. Едем из Почаева, — оповестила маленькая, бойкая круглолицая женщина сорока-пятидесяти лет. — Я Ганна, а это регент Вера из Струнина, — кивнула на молоденькую застенчивую девушку, — ей треба у Киiв.

— Ну хорошо, будем держаться вместе.

Железнодорожный вокзал встретил духотой и многолюдьем, оно и понятно, лето — пора поездок. Без особой радости и надежды глянув на столпотворение возле касс, втроём прошли в гудящий зал ожидания.

Предложив попутчицам посменно стоять в очереди и отдыхать, направился к кассам. Простояв в оживлённой толпе около часа, вернулся и попросил Веру стать на моё место. Через некоторое время мы с Ганной пошли к ней и увидели, что Вера грустит за стоящим у самого окошка парнем. Отправив повеселевшую при нашем появлении Веру в зал ожидания, постарался занять её место. Почти уже протиснулся к окошку, но тут произошло неожиданное — плотно сбитый мужчина азиатской внешности сначала плечом, а затем и руками вытолкнул иеромонаха из очереди.

— Пропустите его! — закричала через окошко пожилая женщина, прекратив продажу билетов, — он тут стоял!

— Батюшка, займите своё место, — чуть не плача, упрашивали стоявшие за мной молодые женщины.

— Ну не драться же мне, — пытаясь оправдаться, отхожу в сторону. Милость Божия, мир Христов не покинул моё сердце! Что значит Святое Причастие! Я стоял и благодарил Господа за те перемены, которые Он совершил с недостойным рабом Своим. Случись такое со мной в мiру, один из нас точно бы лёг возле этой кассы, а сейчас тихая радость и умиление переполняло смирившееся сердце. Пальцы безмятежно перебирали чётки, ум внимал Иисусовой молитве.

— Та вы шо, люди! — истошный крик заглушил разноголосый гомон толпы.

Воцарилось молчание. Ну и голосище! Я обернулся. Рядом со мной, широко расставив ноги, словно вбирая силы от гранитных плит, обличительным взором окидывала толпу негодующая Ганна.

— Та вы шо! На батюшку?!

— На матушку! — сострил одинокий мужской голос из очереди.

— Ганна, не нужно, прошу вас! — пытался успокоить иеромонах попутчицу. Тщетно!

— Та вы шо! Люди! Вы в церковь ходите?!

— Не ходим! — вызывающе отозвался тот же голос.

— Брешете! Як турысты ходите!

— Батюшка, идите к нам! — окликнули из другой очереди.

— Так я же там не стоял.

— Тогда давайте деньги. Вам куда?

— Два до Киева.

Деньги над головами поплыли к кассе и через пару минут приплыли в виде одного билета и сдачи.

— Только один билет!

— Спаси, Господи!

Время близилось к вечеру, нельзя молоденькой девушке оставаться одной в незнакомом городе. Беру билет, идём с чуть остывшей Ганной в зал ожидания к Вере, протягиваю билет. Та со слезами отказывается.

— Простите… Не могу… А как вы?

— Благословение! — строго приказываю и вкладываю билет в руку. Принимает, не смея нарушить благословение. Вместе выходим к киевскому поезду, благословляю благочестивых паломниц, тепло со всеми прощаюсь, и уже один (Ганна заторопилась к своей электричке) возвращаюсь в душный вокзал. Окинув беглым взглядом толпу возле касс, понимая, что на повторное внимание и заботу рассчитывать более чем нескромно, решил поискать уголок помалолюднее. На душе светло, покойно и безмятежно! Великое дело вера и упование на Господа! Возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54:23) — то есть, Бога имей своим правителем, и браздодержцем, от Его промышления поставь в зависимости все свое, в таком случае пребудешь неподвижным и непоколебимым (блаженный Феодорит Кирский). И вдруг, совсем неподалёку, увидел ещё одно открытое окошко. И что удивительно, возле кассы ни души! Прочитал надпись и всё понял: касса для героев Советского союза. Подхожу к окошку.

— Девушка, чем я не герой?

— А куда вам нужно? — также с улыбкой отвечает девушка.

— До Киева.

— Остался только один билет.

— Благодарю, только один и нужен.

…Знаете, мой скорый прибыл в Киев раньше поезда паломницы из Струнино.

Почему пишу об этом? Вспомнилось, как простая верующая женщина встала на защиту незнакомого священника. Одна пошла против всех! Да разве эта Ганна не пойдёт на смерть за Христа, защищая свой Храм от раскольников из карикатурного подобия Православной Церкви? А сколько тысяч таких Ганн уже отстаивают свои Храмы на просторах бывшей Киевской Руси? Сколькими исповедницами и мученицами ещё украсится наша Святая Церковь? Укрепи, Господи, верных Своих и да будут настоящие и грядущие испытания им во спасение! Аминь, аминь, аминь!

Иеромонах Роман
13 февраля 2019
Скит Ветрово