Недавно вернулся из дальней поездки: навещал тяжелобольного и близких по духу. Только после возвращения смог прочитать обильные отзывы под статьёй отца Георгия Селина. Поразился немирствию читателей, доходящему до ненависти. Высказал священник свою точку зрения на литературу (благодарю отца Георгия за мужество!) — в чём только нас не обвинили! И в том, что мы посягнули на самое святое, что хотим кого-то сбросить с корабля современности, что запрещаем читать художественную литературу, что пытаемся убрать классиков из школ, что замахнулись на сердце и дух России. Не моргнув глазом, выдали желаемое за действительное. Удивительное дело: обременённые культурой своим поведением зачёркивают то, за что стоят! Почему бы им спокойно не возразить: Простите, здесь мы не согласны потому и потому, а тут не согласны категорически? Нет, перешли к обычным ярлыкам. Стали кричать, слыша только себя.
Чтобы как-то смягчить нападки на священника, написал стихотворение Идолопоклонство. Волны двинулись в нашу сторону. Не называя имен, не указывая ссылки на сайт, привожу наиболее знаменательные всплески.
… А пигмеи, циники и невежи пусть продолжают шаманские свистопляски. Успехов.
Каков Гулливер! За версту видать и благородство, и великодушие. Выдал и, довольный собой, удалился, не зная, что идолопоклонство страшнее пигмейства и невежества.
А тени всяких закомплексованных ниспроверженцев, авторов неудобочитаемых громоздких статей, популярных сочинителей дурных паточных стишков и им подобных — развеются, как смрадный пороховой дым над тем же бородинским полем, на котором раз уж русских пытались лишить их Родины и веры.
О, сколько вместило и показало одно предложение! Что написал сам или сделал для Родины — его автор скромно умолчал. Тем не менее, обличитель популярных сочинителей дурных паточных стишков обвинил в дурновкусии профессоров, академиков-профессионалов, того же Валентина Распутина, зачеркнув представителей культуры, за которую дюже воюет. А заодно поглумился над теми, кому паточные стишки в трудное время помогли выжить.
В пылу забыв, что от своих слов оправдаешься или осудишься, зачёркивающий тени всяких не показал и собственной тени. Желающий и утверждающий, что в будущем тени всяких… развеются, как смрадный пороховой дым над тем же бородинским полем, не понял, что сам и без наших желаний уже развеялся. Ибо кто знал бы его, не выскочи он из кустов на деревянной палочке и не проскачи по мнимому Бородинскому полю? Что же получается? Написал иеромонах, что никому не дозволено материться, — и пошатнулась русская литература? Для этого же горе-обличителя с неправославным именем пошатнулась и Родина, и вера: видимо, и Родина, и вера у него стоят на матерщине. Жаль, что и помолиться не могу о нём: имя-то неправославное.
А вот уже обвинения московской писательницы: Не в обиду, а в диагностику: я бы назвала это явление — духовной шизофренией (о душевно-психологической подоснове — не нам говорить — для того есть медицина).
Благодарим за простоту и доходчивость, хорошо, что есть высокообразованные, могущие всё разложить по полочкам. Будем знать, что, если кого назовут идиотом, дураком или другим бранным словом, то, оказывается, сказано сие не в обиду, а в диагностику. Желающие могут поблагодарить говорящую не в обиду, а в диагностику, но не посоветовал бы им даже и в диагностику определять высокодуховное состояние обладательницы лёгкого слога.
Она же: Если бы они в свое время шли долгие и крестоносные годы в истинном послушании и самоотречении, а не сидели в комфортабельных скитах при всеобщем сладком поклонении…
Порадовались бы за шедшую долгие и крестоносные годы в истинном послушании и самоотречении, получившую дар учительства в некомфортабельной московской квартире, если бы не вторая часть предложения, красноречиво показавшая плоды истинного послушания и самоотречения.
В самом деле, почему бы некомфортабельную московскую квартиру не поменять на обычный комфортабельный деревенский дом? Задело всеобщее сладкое поклонение? Но по адресу ли обвинение? Неужели в необитаемые леса и болота уходят ради всеобщего сладкого поклонения? Не легче ли было бы всеобщее сладкое поклонение получить в той же Москве?
Впрочем, возвратимся к скитской комфортабельности. В самом деле, сейчас в скиту комфорт. Первые полгода расчищал ломом скит от всего, что оставили после себя охотники, рыбаки, ягодники… Ладони приняли форму лома. Когда зимой впервые вошёл в промёрзший дом и затопил треснувшую пополам печь, дом наполнился дымом. Как ни оберегался, всё же простудился и сильно заболел. Но так как нужно было выживать – трясясь от озноба, шёл вручную пилить и колоть гнилые брёвна и всё, что находил поблизости. Сейчас в скиту дров наготовлено не на один год – конечно же, комфорт. Если вначале брал воду из проруби (колодец был завален всяким хламом), то позже почистил колодец, а когда он высох, выкопали новый. Разве не комфорт? Лет пять жил без электричества, при стеариновых свечах и керосинке. Затем в скиту поставили ветряк, вырабатывающий ток в двенадцать вольт. А потом провели электричество. Чем не комфорт? В первое время таскал дрова из леса на корыте, а сейчас в скиту есть монашеская роскошь – мотоблок! Как видите, права московская писательница.
Но ведь не только скитская комфортабельность её задела: Как не озаботиться, да просто и не остолбенеть, когда православный иеромонах пишет, что в Святые горы к Пушкину ездят поклониться ОДНОКЛЕТОЧНЫЕ люди (сам-то он, ясное дело, многоклеточный).
Как она уязвила нас словом многоклеточный! Может, всё-таки пишущей христианке не торопиться язвить и столбенеть, а прочитать внимательно возмутившие её строки? Преувеличиваю насчёт замены? Да ведь Святые горы переименовали в Пушкинские! До сих пор переименованные горы изнемогают от одноклеточных почитателей кумира. Так и видятся пушки на валах. Сравните — Святогорск, Святые горы… (Иеромонах Роман)
Разве непонятно, что одноклеточными почитателями называю не тех, кто приезжает к Пушкину (многие уважаемые мной литераторы и писатели, с кем общаюсь, бывали там), а тех, кто переименовывал города, площади, улицы? Не нравится слово одноклеточный? Да ещё хуже те, кто Петроград переименовал в Ленинград, Вятку в Киров, Владикавказ в Орджоникидзе, Ставрополь в Тольятти и т.д. Писательница не согласна? Никто не мешает ей умиляться этими и многими другими переименованиями.
Всё же не будем винить её в предвзятости и передёргивании, обвиноватим во всём невнимательное прочтение. К тому же редактор этого сайта пояснила: Ваша фраза построена так, что самый первый смысл — именно тот, который увидела писательница. Хотя последующие фразы проясняют смысл, всё же прошу прощения у всех, кого ввёл в заблуждение неточностью изложения.
Но как оправдать следующее обвинение: Может, потому что в стилизованных куколях не ходили?
Удивительно! Стоящая за рускость руская писательница готова воевать и с руским куколем. Не потому ли только, что его носит иеромонах? Признаюсь, что неприятие руского куколя обдало пишущего холодком. Но за ночной Литургией вынул за неё частицу, помолился от души, и холодок сменился теплотой и благожеланиями — и к ней, и ко всем остальным обличителям, ибо дело верующих молиться о любящих и ненавидящих нас.
И напоследок. Не имею ни малейшего желания кого бы то ни было зачёркивать. Наступает пора испытаний и потрясений. Нужно забыть о своих разногласиях и объединиться. Вокруг кого же? Классиков? Вождей? Христа? Ответ для верующих очевиден.
Милосердный Господь да простит и да помилует всех нас! Аминь!
1 февраля 2017
скит Ветрово
От редактора. Чтобы положить конец спорам вокруг статьи отца Георгия Селина и стихотворения отца Романа, просим вас не оставлять на этой странице комментарии.
