Вчера было Благовещение Пресвятой Богородицы — престольный Праздник нашего Храма, и Божественную литургию возглавил митрополит. Народу было немало для нынешнего запустения — и постоянные прихожане, и незнакомые лица — те, кто пришёл в наш Храм именно ради Праздника, и очень многие причащались. Митрополит в проповеди хорошо сказал о том, что слова Архангела — Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою — говорят о том, что настоящая радость посещает человека именно потому и именно тогда, когда с ним пребывает Бог. Погода тоже была удивительна — в открытые окна Храма лился солнечный свет, струился весенний ветерок и даже виднелась нежная листва на деревьях. Но уходить не хотелось и после Службы: несколько раз направлялась к выходу и снова возвращалась — как будто вернулась на два десятка лет назад, когда пребывание в Храме дарило только радость и окрыляло. Вспомнились давние мысли о том, что в монастырь уходят не «от горя», как принято думать в мiру, а от радости и любви — наверное, просто вот так же не могут выйти из Храма.
В Храме так хорошо сейчас, может быть, ещё и потому, что это почти единственное место, над которым не властна «пандемия коронавируса». Если здесь и вспоминают о ней, то только в молитве или на проповеди — с призывом не быть малодушными. Здесь беспокойство оставляет душу, и потому так не хочется переступать порог и возвращаться в мiр встревоженных людей в медицинских масках, которые находятся в постоянном страхе перед чем-то невидимым.
Призна́юсь, самые страшные новости для меня — о том, что коронавирусом заражены московские священники; о том, что им заболел наместник Киево-Печерской Лавры, митрополит Павел, который недавно произнёс такую прекрасную проповедь о том, что не надо бояться; что от него, как сообщает ТАСС, умер сербский епископ. Уязвимость священников пробивает брешь в ощущении того, что в Церкви ты в совершенной безопасности, что ты с Богом и потому тебе ничего не грозит. От этого становится по-настоящему страшно, черно на душе — до тех пор, пока опять не окажешься в Храме и не обретёшь эту радость и лёгкость.
Пытаясь разрешить для себя этот вопрос, думаю, что священники — такие же люди, как все, и они подвержены болезням и смерти. Церковь не делает нас пуленепробиваемыми, но она даёт нам другое — возможность предать себя в руки Божии. Разве не завершаются ектении с многочисленными прошениями — об избавлении от скорби и ну́жды, о святых и безгрешных днях, о добром и полезном, о мире о покаянии — выражением желания предать свою жизнь и жизнь своих близких Богу? И разве не венчает все наши прошения просьба о христианской кончине? Сейчас у нас есть возможность предать свою жизнь в Божьи руки, есть возможность попытаться быть христианами — хотя, конечно же, каждый очень надеется, что Господь продлит ещё его дни. Но разве это не дело любви — полностью довериться Богу, Который сказал, что без воли Его и влас не падёт с головы? Разве, причащаясь, не слышим мы каждый раз слова священника: «Во оставление грехов и в Жизнь вечную»? В Жизнь, а не в смерть!
Да и начинается Литургия словами: Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Пока идёт Литургия, мы в этом Царстве. А в Царстве Божием действительно нет ни коронавируса, ни страха, ни неволи, ни смерти — оно совершенно, и бояться там можно только того, что пришёл не в брачной одежде. Ведь мы рождены для того, чтобы быть в этом Царстве, и неужели не высота, не глубина, а жалкие страхи могут отлучить нас от Любви Христовой? Побудем в этом Царстве хотя бы немного, пока мы здесь, на земле, и будем уповать на то, что когда-нибудь перейдём в него навсегда. Если же Господь по любви Своей захочет забрать туда кого-то уже сейчас, то исполним то, о чём сами же столько раз говорили — весь живот наш Христу Богу предадим!
Понятно, что человеку неверующему такие мысли покажутся фанатичными и опасными. Понятно, почему власти предпочли бы, чтобы Храмы были закрыты — это разумно по меркам нехристианским, и по этим же меркам это желание заслуживает и похвалы, и поддержки. Но, как писал апостол Павел, немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (1 Кор. 2:25). Мы забыли о том, что сама проповедь Крестной смерти и Воскресения — юродство для мiра, и что вся Евангельская история для неверующего ума — набор парадоксов. Так это же прекрасно, что у нас появилась возможность вспомнить об этом и попытаться понять, принимаем ли мы это на самом деле и в полной мере. Что ни говори, а Великий пост в этом году удался! И Воскресение не за горами.
Ольга Надпорожская
Сайт «Ветрово»
8 апреля 2020
Благодарим Вас, уважаемая Ольга Сергеевна. Очень тепло написано.
Как никогда близки сердцу слова Спасителя: «созижду Церковь Мою и врата ада не одолеют Ее» (Мф. 16:18)
Что касается тех самых «страшных» новостей — очень похоже на некую диверсию. (Памятуя о «новостях с фронта», невольно вспоминается, что на войне всегда есть диверсанты и провокаторы)
Допустим, для того чтобы подорвать авторитет митрополита Павла, могли придумать, что Лавру посещал человек, у которого позже был обнаружен «коронавирус», в связи с этим — обязать как наместника, так и братию сдать тест, а дальше — ловкость рук…(ну кто это, в самом деле, может проверить результаты теста?) То же самое и с московскими священниками. Будто батюшка не может просто подхватить ОРВИ.
Заметьте, что никто не отменял медицинской тайны. А это значит, что без согласия человека, никто не может распространять информацию, касающуюся его здоровья. Здесь мы имеем дело с обратным, имена священников и митрополита просклоняли уже на все лады…
Но врагам и провокаторам все равно не одолеть Церкви Христовой. С Праздником Благовещения Пресвятой Богородицы!
Недавно, читая различные статьи о чудесах и знамениях, встретила интересную мысль, что если бы Бог творил явные чудеса, желая привести нас к вере, то это было бы нарушением нашей свободной воли, давлением на неё. Если бы священству, вопреки законам природы, удалось избежать действия вируса, это было бы слишком явное чудо. А преподобный Исаак Сирин по-другому объясняет это: «Господь во всякое время — близкий заступник к святым Своим, но без нужды не являет силы Своей каким-либо явным делом и знамением чувственным, чтобы заступление Его не сделалось как бы обычным для нас, чтоб мы не утратили должного благоговения к Нему, и оно не послужило для нас причиною вреда.»
Мне тоже понравилась статья. Очень искренняя на мой взгляд.
Ольга Сергеевна, спасибо за очень точные слова. Создается такое ощущение, что именно в эти дни Господь намного ближе к нам, это подтверждают и мои знакомые. В Храме сейчас особенно благостно, заходишь в него и выдыхаешь, что-то разжимается внутри. Душа отдыхает. И действительно, не хочется покидать его стены…Впервые я ощутила такую защищенность в Храме.
Вы правы, Великий пост удался! Как никогда жду Воскресения!
Ольга Сергеевна, СПАСИБО!
«Как никогда жду воскресения»!
Спаси Бог Ольга Сергеевна!
Спаси Господи, Ольга Сергеевна!
К слову о заболевших священниках из Храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском в Москве, хочется привести обращение к прихожанам с сайта:
У иерея Дмитрия Карпова выявлены симптомы коронавируской инфекции, но официально диагноз пока не подтвержден.
Настоятель Храма протоиерей Георгий Бреев и иерей Дмитрий госпитализированы, а все остальные клирики храма находятся на самоизоляции.
Тесты, которые протоиерей Георгий Бреев и протоиерей Сергий Тишкун прошли на коронавирус, 9 апреля дали отрицательный результат.
В свою очередь сын настоятеля храма Николай Бреев сообщил, что протоиерей Георгий Бреев находится «в сознании, состояние средне-тяжелое, есть небольшая положительная динамика». «Как он сам сказал на своей странице в Facebook: «я альпинист-оптимист, карабкаюсь потихоньку».
Диагноз короновирус подтвердился только у одного иерея (кстати, заразится он мог где угодно) Храм пока закрыт.
Погубим и себя и друг друга — вот как звучит ваш заголовок. Даже море имеет берега. От «так хорошо сейчас» нужно вернуться в берега разума и перестать поступать безрассудно. Если заражения будут в церквях, то церкви будут закрыты. Сегодня у вас есть «радость и лёгкость», а завтра у страдальцев не будет поддержки и утешения. И куда пойдут люди, несущие тяжкий крест, отправляющиеся на работу, как на войну? Куда пойдут наркоманы, пьющие, игроманы, блудники, борющиеся с грехом, пытающиеся выкарабкаться, куда пойдут потерявшие близких?
Александр, а куда же сегодня идти борющимся с грехом блудникам и наркоманам — грешникам, от них же первая есть автор этой статьи?