Однажды к Премудрому Соломону, желая его испытать, привели детей – совершенно одинаково одетых мальчиков и девочек, с тем, чтобы он отличил одних от других. Соломон отвел детей к источнику и велел им умыться. Наблюдая, как дети умывались, он разделил их. Девочки аккуратно, стыдливо прыскали водой в глаза, тогда как мальчики смело плескали воду в лицо и били по ней ладошками.
Сегодня мужчины стали настолько женоподобны, что часто в них и не различить мужчин. В старое время на расстоянии пятисот метров можно было отличить мужчину от женщины. Сейчас иногда не отличишь и вблизи. Не поймешь: мужчина перед тобой? женщина? Поэтому пророчество и говорит, что придет время, когда нельзя будет отличить мужчину от женщины. Старец Арсений Пещерник как-то спросил одного длинноволосого юношу: «Так кто же ты есть? Мальчик ты или девочка?» Сам Старец не мог этого понять. Раньше на Святой Горе таких стригли. Сейчас приезжают какие есть… Но я их стригу: ножницами, которыми обрезаю шерсть, когда плету четки. Знаете, скольких я уже обстриг! Я стригу их во дворе за стеной алтаря. Когда приходят такие длинноволосые, я говорю им: «Вот хорошо! А то у меня есть несколько лысых знакомых и я обещал приклеить им шевелюры. Окажите любовь, дайте вас обстричь! Что поделать, я ведь дал людям слово».
– Соглашаются, Геронда?
– Зависит от того, как им об этом сказать. Я ведь не налетаю на них с криками: «Что за срамотища такая! Как вам не стыдно! Вы не чтите это священное место!», но говорю: «Слушайте, парни, ведь этими волосами вы оскорбляете свое мужское достоинство. Если вы увидите, как гвардеец почетного караула марширует по площади Согласия с дамским ридикюлем, как вы на это посмотрите? Ну, скажи, приличествует ли гвардейцу ридикюль? Давай острижем твои волосы!» И стригу. Знаете, сколько я собираю волос! Иногда, если кто-нибудь из них заартачится и начнет всякие «почему» да «зачем», я отвечаю: «Что еще за «почему»? Разве я не монах? Вот и совершаю постриги. Ведь это моя работа». Все дело в том, как это преподнести. Ребята смеются, а это мне и нужно. После этого я их стригу. Нет, имена при «постриге» не меняю. Только одному малому дал имя «Достойно есть», потому что, когда я совершал его «постриг», неподалеку проходил крестный ход с иконой «Достойно есть»! А как бывают рады родители моих «постриженников»! Знаешь, сколько благодарных родительских, материнских писем мне приходит? У! Только за это простит меня Бог!
Сейчас еще взяли моду обстригать на голове волосы, а сзади оставлять хвостик. «Эй, орлы! – спрашиваю, – какой же в этих хвостах смысл?» – «Мы, – отвечают «орлы», – оставляем хвосты, чтобы на нас обращали внимание». – «Чудики вы, чудики, – говорю я им, – да у людей сегодня столько проблем, что они не будут обращать на вас внимания, даже если вы станете им за это платить!» А другие, здоровенные дылдищи, носят в ушах сережки. Сколько же я поснимал с них этих сережек!
– А некоторые, Геронда, носят только одну сережку.
– Одну серьгу носят анархисты. Одна серьга в ухе – символ анархии. Они надевают эту серьгу не для того, чтобы украсить себя, как женщины. Они протыкают свое ухо и надевают серьгу в знак протеста. Как-то ко мне в каливу пришел отец с сыном двадцати двух лет – длинноволосым, с бородой и сережкой в ухе. «Неприличны парням сережки, – сказал я ему. – Многие вас понимают неправильно. Мне это объяснять не нужно, но люди-то ведь не знают, что вы анархисты, и понимают это неправильно». После он снял сережку и отдал ее мне. Она была золотая. «Отдай ее, – говорю, – ювелиру, чтобы он сделал тебе нательный крестик».
– Некоторые, Геронда, носят серьгу даже в носу.
– Это значит, что диавол вставил им в нос кольцо. Только уздечки не видно. А некоторые носят на шее широкие золотые цепочки – в несколько рядов. Одному я устроил выволочку, поснимал с него все эти побрякушки и сказал: «Отдай это золото какому-нибудь сироте. Или вручи его своей матери, чтобы она передала его какому-нибудь бедняку». После того, как я привел его в более-менее божеский вид, он меня спрашивает: «Что мне делать?» – «Начни с того, – говорю, – что надень на себя крестик на скромной цепочке». Подумать только – мужчины, а носят золотые украшения! Стоит перед тобой, весь сверкает золотом, на шее в два-три ряда толстенные золотые цепочки – принцессы и то таких не носят, стоит и жалуется, какие у него проблемы! А проблема-то как раз в этом! Его проблемы – это епитимья, которую он несет. С одних я снимаю эти побрякушки сам, другим говорю, чтобы они сделали это своими руками. Люди потеряли меру. Они стали вконец никуда негодными. Некоторые носят на шее знаки зодиака. «Что это? – спрашиваю одного. – Первый раз такое вижу». – «Это, – отвечает, – зверушка такая, мой знак зодиака». А мне сперва показалось, что это иконка Божией Матери. «Что же, – говорю, – сами-то вы разве тоже зверушки из зоопарка, коли носите на себе эти знаки зодиака?» Ой, чудные… Внутреннее бесчинство выпирает наружу. Давайте же молиться, чтобы Бог просветил молодежь и сохранил немного закваски.
Преподобный Паисий Святогорец. Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке. М.: Святая Гора, 2009