Заметки на полях

• Осень.  Далеко еще до стужи,
  Но вода на озере чернеет.
  Небо, отражаясь в каждой луже,
  Мерзнет.  Солнце светит, да не греет.

  Осень.  В охладелые протоки
  Не ныряют парни да девчонки,
  Женский смех затих, увяли склоки,
  В омут рыбаки не ставят донки.

  Осень.  Разлетятся гуси скоро,
  Рябь зеркальной глади не нарушит.
  Небо смотрит пристальней в озера —
  Будто смерть в беспомощные души.

  Осень.  Ветра нет. На сердце тихо.
  Озеро грустит, прощаясь с летом, —
  С томным страхом ждет зимы трусиха,
  Четче небо отразив при этом.

• Свобода и полет — кружусь в волшебном танце!
  Я не такой как все — для неба был рожден,
  И рвусь из тесноты казармы новобранцем,
  Закончился неволи страшный сон.

  Порыва ветра, что несет Освобожденье,
  Я ждал сильней, чем славы ждет артист.
  И вот свершилось — взлет, свободное паденье…
  Так думал, рушась в грязь, кленовый лист.

  Когда у человека нет истинной Веры, то он принимает за полет в небеса падение — ложную свободу отказа от обязательств. Крах индивидуализма.

• Дорогой Вадим, по-моему, Вы очень похоже описали состояние прельщенного человека.

• Алла, именно! Об этом хорошо сказано у протоиерея Андрея Ткачева в статье «Антоний и сапожник»:

  «Все погибнут. Я спасусь», – говорит гордая ложь.
  «Все спасутся. Я погибну», – говорит совесть, просвещенная Духом.

  http://www.pravoslavie.ru/49872.html

• … Да, Вадим, это как поучение в Древнем Патерике: «Один монах сказал преподобному Сисою Великому: «Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Преподобный Сисой отвечал ему: «Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари».
  В таком состоянии, видимо, уже не возникает желание кого-то осуждать.
  Нам этого не понять: летим в ту же грязь.