Иван Билибин. Царь Салтан подслушивает под окнами. Иллюстрация к сказке А. С. Пушкина
Продолжая разговор об идеологии пушкинского творчества, то есть основных смыслах, которые сообщаются в этих произведениях, той системе ценностей, которая в них транслируется, уделим некоторое внимание сказкам А. С. Принято считать, что в них поэт, обращаясь к русскому народному творчеству, тем самым «возвращается к корням», как говорится, черпает из первоисточника «русского духа», здесь он наиболее национален и национально самобытен и т. д. Между тем даже беглого взгляда на основные мотивы, сюжеты и лексикон этих сказок достаточно, чтобы заметить сильное влияние восточной религиозной мифологии, прошедшей, как правило, через литературную обработку западного неоязычества Средних веков или эпохи романтизма. Иными словами, так же, как за славянофильством, почвенничеством и другими направлениями отечественной религиозно-философской мысли стоит слегка модифицированный (национализированный) общеевропейский неогностицизм Нового времени, за самими русскими народными сказками в качестве первоисточника стоят восточные мифологические сказания античности и средневековья, перекочевавшие в русский фольклор путем различных опосредований: либо через Византию, либо через Восточную, либо через Западную Европу. При этом, несмотря на различие путей перехода, неизменным (как и в случае «высоколобой» философской мысли) остается основный принцип религиозного синкретизма, апокрифического смешения христианского мировоззрения с восточным язычеством, где этот синтез выступает формой богооступничества, формой отречение от Христианства.
По этой причине, к примеру, авторские сказки Г.-Х. Андерсена оказываются более христианскими по духу, чем переложенные сказки Пушкина, который пользовался различными источниками и поэтому сполна передал их «русский дух», то есть вавилонское смешение восточно-славянского язычества как непосредственно с Христианством, так и с язычеством народов других регионов мира. Именно такое значение религиозного синкретизма имеет формула «отозваться всем духам», которую использовал Достоевского для описания характера пушкинского гения. Поэтому не случайным здесь (как, опять же, в масонском романтизме вообще, у того же В. Жуковского, например) является само обращение к неоязыческому жанру сказки, который уже сам по себе является формой гностического верования. «”Там русский дух… там Русью пахнет!” И действительно, многие сказки создавались в период существования единой древнерусской народности, они – общее достояние восточно-славянских народов, унаследованное от эпохи Киевской Руси. Рассказывает сказку русский ли, украинский или белорусский исполнитель, в ней Баба Яга обязательно скажет: “Фу-фу-фу, русским духом пахнет!”» (Зуева Т.В. Чудесный мир сказки и историческая действительность. В кн.: Восточно-славянские волшебные сказки. М., Просвещение», 1992. С.5)). Но скажет так Костяная Нога не только от своей русофобии, но и от того, что «аромат» этого «русского духа», действительно, был не очень. Потому что как еще могут пахнуть «бродящие» в этих сочинениях «лешие» и «сидящие на ветвях русалки» и прочие духи без определенного места жительства. «Язычество – это древние верования, религия природы. На Лысой горе совершались свадебные, похоронные и другие ритуалы, во время которых исполнялись песни и танцы, устраивались пиршества, приносились жертвы идолам. Летопись рассказывает, что еще в 980 г. здесь был языческий храм – капище. А рядом археологи нашли огромный курганный могильник» [то есть в качестве кладбища «прихожан» при храме]. «Крестьяне думали, что за печью живет домовой – покровитель семьи. Быть может, это он помогал героям сказки спастись на печи от нечистой силы: парню – от ведьм, а молодице – от “ухажера” болотного трясинника? С печью связано колдовство и обучение колдовству. В белорусском варианте сказки “Хитрая наука” ученик колдуна становится волшебником лишь после того, как побывал в печи» (там же; с.3, 9). То есть основной принцип здесь – мнимая оппозиция «хорошей» и «плохой» нечистой силы: домовой как заступник от лешего, – оцените глубину мысли. «Во всяком религиозном обряде человек стремится вступить в контакт с божеством, для этого нужны определенные знания. Старое русское слово ведунство (или ведовство, ведство) происходит от глагола “ведать”, то есть “знать”, и означает, как писал известный филолог XIX в. В.И. Даль, “знание, опытность, бывалось”, а также “волшебство, колдовство, знахарство, ворожбу”» (там же; с.3). Поэтому так легко и «отзывались» сочинители славянских сказок как местные гностики-ведуны на «лжеименное знание» других народов, на индуистские Веды, например. То есть потому, что они были существами одного «духа», одной мистической крови. Поэтому Баба Яга вполне могла бы оказаться в одной сказке с арабским Али Бабой или с каким-нибудь Рамакришной Бабой.
«Основа этих неканонических повестей обличает происхождение с дальнего востока: буддистского и иранского; но в Европу они проникли уже с именем Соломона; что указывает на посредство среды, оставившей на них это библейское имя. Таким образом, одна посредствующая форма перехода достаточно выяснилась. На этой первой степени стоит талмудическая сага о Соломоне, перешедшая впоследствии и к мусульманам, и, может, другое своеобразное видоизменение той же саги, которое я гадательно отнес на счет дуалистических сект, проводивших в средневековое христианство религиозные воззрения и легенды арийского Востока. В той и другой редакции соломоновская легенда проникла в христианскую Европу, вместе с другими статьями такого же двоеверного характера, и заняла здесь место в ряду отреченных книг [древнерусское название апокрифов, как раннехристианских, так и средневековых. Это книги, повествующие о событиях библейской истории и отвергнутые церковью]. Это – третья ступень перехода. У нас есть известие, что в конце V в. апокриф о Соломоне был знаком на Западе и что против него тогда уже восставала римская церковь. К южным славянам он принесен был, без сомнения, из Византии. Другие западные свидетельство от Х в. позволяют заключить, что уже в эту пору западная редакция отличалась особым характером, например, собственных имен, который потом упрочился за ней и составил ее отличие от восточной, то есть византийско-славянской. С Х в. или, вернее, с XI мы наблюдаем новое явление: апокрифическая повесть переходит в народ и народнеет; она дает содержание повестям, романам и фабльо и доходит до анекдота и прибаутки. Так было на Западе; но и в восточной группе происходит подобное брожение, хотя мы и не знаем, когда оно началось; отреченная статья разбилась на книжную повесть, русскую былину, на сербские и русские сказки» (Веселовский А.Н. Из истории литературного общения Востока и Запада. СПб, 1872. С.V-VI).
Соответственно, Пушкин в своих стихотворных переложениях старых русских сказок, изменив имена главных героев и немного структурировав сюжет, сделал лишь то же самое, что неоднократно делалось с этими восточными легендами до него. Известны, например, монгольская, армянская, восточно-африканская версии «Сказки о спящей царевне и семи богатырях», не говоря уже о более поздних западно-европейских вариациях, в частности, «Сказки о Белоснежке и семи гномах» братьев Гримм. Соответственно, генезис основной сюжетной линии этого произведения накладывает характерный отпечаток обозначенного Веселовским «двоеверия». В частности, главный герой сказки Пушкина царевич с библейским именем Елисей «усердно молится» и Богу, и ветру, и прочим стихиям.
В сюжете «Сказке о царе Салтане» мы слышим мотив путешествия младенца Моисея в осмоленной корзине, спасающегося от козней недоброжелателей (Ис. 2:1-8). Но, по законам апокрифического жанра, от библейского духа этой истории не осталось и следа: он полностью заменем духом языческого суеверия и зловерия, безнадежно перемешен с «Одиссеей» и другими похожими легендами. Поэтому этот обратившийся Гвидоном Одиссей-Моисей не брезгует уже своего рода магией – превращается то в комара, то в шмеля, чтобы подслушивать злоумышления и жалить своих обидчиков (тоже, кстати, одна из «египетских казней»). То есть перед нами уже что-то вроде жанра беспорядочного фэнтэзи, какой-то сочиняемой на ходу саги вроде романов о Гарре Потере, где «белая магия» положительных героев в конечном итоге одолевает «черную магию» героев отрицательных, что, опять же, по сути своей, является формой религиозного синкретизма.
«Сказка о попе и работнике его Балде» – это уже одна из тех «прибауток», о которых говорит Веселовский, «анекдот» о священнослужителе, весьма распространенной в «простом народе» во все времена, потому что антиклерикализм и греховная жизнь неразлучны. Как забубенным голосом пел другой «великий русский» поэт: «Нет, и в церкви все не так, все не так, ребята…» Потому и «великий человек» не в Церкви… Иными словами, это опять некая сублимация: сам алкоголик, наркоман и блудник, но кто во всем этом виноват? Разве не правительство и попы? То есть все это «творческое самовыражение», будь оно самое «простонародное» или самое «высокохудожественное», в последней своей демифистификации есть не что иное, как форма нигилизма и вольнодумства, апостасии и оправдания греха, лжи и отречения от Креста. Гностическо-апокрифический дух в данной сказке сказывается как идея «непосредственной» связи человека (и творческого человека – особенно) с Богом, где земные институты «официальной» Церкви являются только помехами этой существующей в гностической идеологии «органической связи». «Каста попов» традиционно оценивается ведуном как досадная преграда, мещаюся естественному «развитию» «божественной» потенции человеческой природы и потому подлежащая упразднению. Поэтому даже простой парень Балда обладает здесь заведомыми преимуществами (нравственными, интеллектуальными, творческими, харизматическими) перед иереем канонической Церкви.
Восточное происхождение сюжета «Сказки о золотом петушке» и вовсе является фактом академического пушкиноведения (Бойко К.А. Об арабском источнике мотива о золотом петушке в сказке Пушкина / Временник Пушкинской комиссии 1976. Л., «Наука». С. 113–120), где промежуточным звеном заимствования, как всегда, выступают западные переложения, в частности, «Легенда об арабском звездочёте» Вашингтона Ирвинга (Ахматова А.А. Последняя сказка Пушкина / Звезда, 1933. № 1. С. 161–176). При этом характер трансформации восточного сюжета данной сказки в европейском его варианте оказывается наиболее близким к описанному Веселовским механизму подобных переложений на примере цикла сказаний о Мерлине и Соломоне.
Суть подобного мифотворчества, напомним, заключалась в апокрифическом искажении библейской повести, то есть в профанации духовного смысла сакрального текста, сведения его к псевдоглубокомысленному развлечению, занимательной истории. Само смешение взятого из Священного Писания мотива с языческими баснями говорило о религиозном синкретизме как форме вольнодумства авторов подобных сочинений. Религия Ветхого Завета при подобном релятивистическом подходе оказывалась априори равночестной различным восточным религиозным системам. Праведник Ветхого Завета выступал здесь игралищем тех же самых обыденных страстей, что и «маленький человек» – этот главный герой литературы Нового времени. Как олимпийские боги в античной мифологии не брезгуют воровством, обманом, изменами, предательствами, убийствами и прочими вероломствами и преступлениями, дабы простой смертный (совершающий все это в своей жизни) таким способом почувствовал себя причастным «небесам»; так и ветхозаветные избранники Божии по схожим мотивам предстают в апокрифических сказаниях в том или ином неприглядном для них ракурсе. Более того, в сюжетной коллизии отношений царя Соломона и демона Мерлина зачастую второй был главным действующим лицом, более благородным, более мудрым, одним словом, более положительным героем. То есть, по сути своей, средневековые апокрифические сказания о Соломоне были не чем иным, как литературными пародиями на истории Ветхого Завета. Поэтому и по религиозному содержанию эти апокрифы были гностическими, потому что гностицизм это и есть пародия на Христианство. Именно такую подачу материала мы и наблюдаем в «Сказке о золотом петушке».
Царь Дадон – это фонетически что-то среднее между Давидом и Соломоном. Библейский мотив блудной страсти, ослепившей великого царя, толкающей его на физическое устранение соперника (2 Цар. 1-27), оказывается утрированным в сказке (не только сам царь Дадон совершает убийство в отношении своего подчиненного, но и его сыновья перед этим убивают друг друга в борьбе за обладание этой «шамаханской» пери). Если ветхозаветный праведник совершает свои греховные деяния перед лицом Бога и в покаянии обретает Его милость, то гностический (религиозно дуалистический, или синкретический) герой совершает безнравственные поступки исключительно в отношении божественного «достоинства человеческой природы», религиозно переживаемой «идеи» добра. Поэтому его неотвратимо карает «тайная судьба», какой-то безличный закон справедливого воздаяния. То есть мораль сказки чисто языческая, абстрактно-метафизическая. Между добром и злом, добродетелью и грехом здесь нельзя провести четкую границу, одно «естественно» переходит в другое и обратно, ничто не имеет под собой онтологического фундамента, все зыбко и обманчиво преходяще, как исчезающая в концовке «шамаханская царица», очередной «гений чистой красоты» Пушкина.
Иными словами, по авторскому замыслу, читатель должен вынести из прочтения сказки что-то доброе, потому что в ней, как в масонских баснях, иносказательно содержится «мораль». Но суть в том, что мораль эта – гностическая, «естественная», отвлеченная. То есть это мораль-симулякр, лжеименное духовное знание, потому что гностическое «добро» только мнит свою причастность «истинному Благу». Гностик, как и ведун, это мистический самозванец, претендующий на онтологическое родство с «Абсолютом», на близость к «богам». Но, по установленным Творцом законам духовной жизни, таким манером можно вступить в общение только с духами так называемого «астрального мира». Поэтому в лучшем случае такая «мораль» проходит через сознание читателя, как песок сквозь пальцы, не оставляя ничего, потому что она и есть ничто, гностическая «майя». Ведь кто такой «бродящий по цепи» Ученый Кот, который нам «свои сказки говорит», как не оборотившийся домашним животным библейский змей с «древа познания добра и зла»? Вот и Арина Родионовна надвое сказала.
Александр Буздалов
Сайт «Ветрово»
24 октября 2019
Здесь, как я понимаю, претензии не столько к Пушкину, сколько к самому «русскому духу» — фольклору и народному сознанию (наверное, и вообще к сознанию падшего человека, не только русского — думаю, и сказки Андерсена, при внимательном рассмотрении, окажутся не идеальными с точки зрения христианства). Яблочко от яблоньки недалеко падает, каковы творцы, таковы и плоды, и в светском искусстве мы никогда не найдём идеала. Что касается сказок Пушкина, хотелось бы сказать доброе слово о «Сказке о рыбаке и рыбке» — на мой взгляд, притче, предельно ясной и пронзительной.
Как нельзя кстати стихотворение А.С. Пушкина «Бесы» к нашей современности и беснующихся наших современниках (лево-правых, делающих вид, уничижителей русского), особенно этот отрывок:
«Бесконечны, безобразны,
В мутной месяца игре
Закружились бесы разны,
Будто листья в ноябре…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;
Мутно небо, ночь мутна.
Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине,
Визгом жалобным и воем
Надрывая сердце мне…
7 сентября 1830»
190 лет назад написал, а словно вчера.
«Александр Сергеевич Пушкин имеет репутацию великого или величайшего русского поэта, в частности, так его именует Энциклопедия «Кругосвет», «Русский биографический словарь» и «Литературная энциклопедия».
В филологии Пушкин рассматривается как создатель современного русского литературного языка, а «Краткая литературная энциклопедия» (автор статьи С.С. Аверинцев) говорит об эталонности его сочинений, подобно произведениям Данте в Италии или Гёте в Германии.
Д.С. Лихачёв писал о Пушкине как о «нашем величайшем национальном достоянии».
«Жизнь и творчество А.С. Пушкина»
…В статье «Несколько слов о Пушкине» (1830-е), Н.В. Гоголь писал, что «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
Прошло 190 лет и «явился» нам А. Буздалов! Который даже в сказках А.С. Пушкина нашёл то самое «чо нибудь не то». То ли «гностицизм», то ли «масонские» мотивы.
Приведу цитату из статьи Гоголя Н.В. полностью: » При имени Пушкина тотчас осеняет мысль о русском национальном поэте. В самом деле, никто из поэтов наших не выше его и не может более называться национальным; это право решительно принадлежит ему. В нем, как будто в лексиконе, заключилось все богатство, сила и гибкость нашего языка. Он более всех, он далее раздвинул ему границы и более показал все пространство. Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла.»
И далее там же о бумагомарателях, пытающихся пропиариться на имени великого русского поэта: «Все кстати и некстати считали своей обязанностию проговорить, а иногда исковеркать какие-нибудь ярко сверкающие отрывки его поэм. Его имя уже имело в себе что-то электрическое, и стоило только кому-нибудь из досужих марателей выставить его на своем творении, уже оно расходилось повсюду»
Не та ли цель у современных?!
«Он при самом начале своем уже был национален, потому что истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт даже может быть и тогда национален, когда описывает совершенно сторонний мир, но глядит на него глазами своей национальной стихии, глазами всего народа, когда чувствует и говорит так, что соотечественникам его кажется, будто это чувствуют и говорят они сами. Если должно сказать о тех достоинствах, которые составляют принадлежность Пушкина, отличающую его от других поэтов, то они заключаются в чрезвычайной быстроте описания и в необыкновенном искусстве немногими чертами означить весь предмет. Его эпитет так отчетист и смел, что иногда один заменяет целое описание; кисть его летает. Его небольшая пьеса всегда стоит целой поэмы. Вряд ли о ком из поэтов можно сказать, чтобы у него в коротенькой пьесе вмещалось столько величия, простоты и силы, сколько у Пушкина.»
«Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа. Их только может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия — родина, чья душа так нежно организирована и развилась в чувствах, что способна понять неблестящие с виду русские песни и русский дух. Потому что чем предмет обыкновеннее, тем выше надо быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было между прочим совершенная истина.»
«Это собрание его мелких стихотворений — ряд самых ослепительных картин. Это тот ясный мир, который так дышит чертами, знакомыми одним древним, в котором природа выражается так же живо, как в струе какой-нибудь серебряной реки, в котором быстро и ярко мелькают ослепительные плечи, или белые руки, или алебастровая шея, обсыпанная ночью темных кудрей, или прозрачные гроздия винограда, или мирты и древесная сень, созданные для жизни. Тут все: и наслаждение, и простота, и мгновенная высокость мысли, вдруг объемлющая священным холодом вдохновения читателя. Здесь нет этого каскада красноречия, увлекающего только многословием, в котором каждая фраза потому только сильна, что соединяется с другими и оглушает падением всей массы, но если отделить ее, она становится слабою и бессильною. Здесь нет красноречия, здесь одна поэзия; никакого наружного блеска, все просто, все прилично, все исполнено внутреннего блеска, который раскрывается не вдруг; все лаконизм, каким всегда бывает чистая поэзия. Слов немного, но они так точны, что обозначают всё. В каждом слове бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт. Отсюда происходит то, что эти мелкие сочинения перечитываешь несколько раз, тогда как достоинства этого не имеет сочинение, в котором слишком просвечивает одна главная идея.»
Написано почти двести лет назад. Не потеряло своего значения и в наши дни. Может быть даже ещё более актуально (ЖИЗНЕННО. ВАЖНО. НАСУЩНО) звучит.
Бесы, Абазинский, в стихотворении Пушкина — это как раз те духи биосферы, которых и ваш гуру Л.Гумилев почитал за неотъемлемую часть этногенеза. Они у него тоже были биполярными существами, играющими свою позитивную роль в процессе общего развития биосистемы. А вот Бога Ветхого Завета он находил однозначно «злым». Это один из классических мифов гностицизма. «В своих лекциях Гумилев отзывался о Боге Ветхого Завета и Его ангелах насмешливо, даже презрительно и очень зло: «…появился страшный бог, который закричал: «Ты должен принести мне в жертву – первенца!» А у этих древних семитов существовал такой обычай, что первого своего сына они убивали в жертву богу. А жене то было жалко. Она быстренько взяла острый камень… сделала обрезание Моисею и «духу» или «богу», который там был… бросила окровавленный кусок мяса. И закричала: «Бери и уходи!» Ну, тот по глупости своей, по наивности – забрал и ушел».» Этого сатаноида и побить мало было за такое богохульство. Так что пользуйтесь моей добротой. Буду просто вас носом тыкать в ваш гностицизм.
В статье «Несколько слов о Пушкине» (1830-е), Н.В. Гоголь писал, что «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
И что это такое изрёк очередной пророк от ВРЛ? Как я понял эти слова Гоголя, в 1830-е годы Пушкин был единственным явлением русского духа, или единственным человеческим экземпляром, в котором русский дух явился во всей полноте, но через 200 лет все русские люди дорастут до духовной высоты Пушкина и станут, как он. Я так думаю, что это сказано о Владимир Иванович, Абаза, Хакасия, 28.10.2019 в 04:26. Ну а кто ещё на такую честь может претендовать?
В статье «Несколько слов о Пушкине» (1830-е), Н.В. Гоголь писал, что «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
Чем новый русский отличается от древнего русского? Спрашивал как-то Владимир Иванович, Абаза, Хакасия. Отвечает Гоголь: новый русский это
развитый до духовного уровня Пушкина древний русский. Понятно, что этот «новый русский» такой же «русский», как вся та франкоговорящая публика, составлявшая бомонд или высший свет при Пушкине, и которая не знала, почему она русская, как не знала «Татьяна Ларина», почему она русская душою.
В статье «Несколько слов о Пушкине» (1830-е), Н.В. Гоголь писал, что «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
Хотя Пушкин отнекивается от своего духовного родства с «Онегиным» в таких, например, словах:
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной,
Чтобы насмешливый читатель
Или какой-нибудь издатель
Замысловатой клеветы,
Сличая здесь мои черты,
Не повторял потом безбожно,
Что намарал я свой портрет,
Как Байрон, гордости поэт,
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом.
(гл I, строфа LV).
Так вот, хотя и пишет это Пушкин, но многие исследователи его творчества, в числе которых В. С. Непомнящий говорят, что «онегинский опыт не выдуман Пушкиным и не списан с кого-то постороннего: все, что пишет поэт об Онегине, он знает себя (Г.С.: видимо, пропущен предлог «из»: он знает из себя), картина поведения Онегина — суд над самим собой, суд с точки зрения того идеала человека, к которому стремится душа поэта».
https://azbyka.ru/fiction/da-vedayut-potomki-pravoslavnyx-pushkin-rossiya-my/#n10
Так вот, приводя слова Н. В. Гоголя в согласие со словами В. С. Непомнящего, можно сказать, что в романе «Евгений Онегин» описан русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет. Что же явилось через 200 лет после Пушкина? Советский человек. В «Онегине» описан советский человек, т.е. пародия на русского человека.
Гоголь оказался прав просто потому, что и сам вместе с Пушкиным приложил руку к перевоспитанию древнего русского человека в нового «русского», или советского человека.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 09:44, составить представление о религиозных взглядах Л. Гумилева, рассматривая только представленную Вами цитату, невозможно. Я смутно помню содержание его телелекции, но мне хорошо запомнилась его ироническая манера изложения материала. Чтобы убедиться в том, что Гумилев считал Бога Ветхого завета демоном, нужен дополнительный материал. Сергей Беляков, которого Вы цитируете, пишет следующее:
«Вслед за Маркионом автор пространной редакции «Апокрифа» называет Яхве «огненным демоном и лучшим другом Сатаны». Мусульманского Иблиса Гумилев отождествил не только с дьяволом, но и с Яхве: «Если это сопоставить с «казнями» ни в чем не повинных египтян, особенно новорожденных первенцев, с обманом девушек, у которых подруги взяли золотые украшения на праздник и убежали, не вернув их, с истреблением жителей Палестины, включая детей, то все это больше походит на облик Иблиса, нежели Аллаха.
В своих лекциях Гумилев отзывался о Боге Ветхого Завета и Его ангелах насмешливо, даже презрительно и очень зло: ….. ( далее следуют приведенные Вами слова ).»
Здесь цитируемые Вами слова обретают уже другой смысл. Да и можно ли доверять Сергею Белякову?
Читая его, Вы к какому выводу пришли относительно гумилевской теории этногенеза? Я думаю, Ваш вывод противоположен тому, к которому пришел сам автор. Вот его слова:
– А в чем, по-вашему, заключается недооцененность пассионарной теории Гумилева?
– Его теорию мало знают даже ученые. У Гумилева слишком дурная репутация, а потому ссылаться на него, по мнению многих моих коллег-историков, просто неприлично. А если ссылаться неприлично, то для чего ее изучать? Вот и не изучают. Предпочитают упоминать труды Геллнера, Хобсбаума, Андерсона. При этом в их книгах ошибок, пожалуй, больше, чем у Гумилева. Но для исследования этносов и наций они почти бесполезны. А вот теория Гумилева, напротив, могла бы здорово пригодиться, если бы удалось преодолеть предубеждение против него. Гумилев, при всех своих недостатках, был именно историком. Он знал очень много из прошлого народов, а Геллнер или Андерсон работают с абстрактными моделями. Модели эти рассыпаются при столкновении с реальностью, современной или исторической. А теория Гумилева – нет. Напротив, многое в нашей жизни не объяснить без той же пассионарности или без учета условной «старости» народа.
– Но почему учение Гумилева, хоть и мало освоенное историками, до сих пор волнует многих?
– Я полагаю, что вообще никакого учения Гумилева нет. Есть научное наследие Льва Гумилева, которое довольно разнородно: здесь и пассионарная теория этногенеза, и востоковедческие исследования, и работы по истории Древней Руси, и даже литературное наследие – стихи, драматические сказки в стихах. Самое ценное – теория этногенеза. А волнует она многих потому, что Гумилев увлекался актуальнейшими для нашего времени межэтническими конфликтами. Он занимался главным образом медиевистикой и востоковедением, но его мысли о природе межэтнических конфликтов чрезвычайно интересны и ценны именно в наши дни. И благодаря Гумилеву мы можем понять, как бессмысленны попытки найти причину конфликтов между народами в «закулисных» интригах или в крамольных идеях. Гумилев находил причину в несовместимости стереотипов поведения. И сейчас, наблюдая контакты русских с кавказскими народами, мы с неизбежностью приходим к выводу: Гумилев-то был прав.»
Вот такой печальный ( для Вас ) вывод делает автор. Гностик Гумилев, оказывается, был прав, а его теория является рабочей теорией. «А как же его вероучение?» — спросите Вы. Что ответит Вам С.Беляков, я не знаю. Вывести вероучение из отсутствия какого-либо учения очень сложно. При написании свой книги Беляков такое вероучение вывел, потом, видимо, одумался и заявил, что даже единого научного учения у Гумилева нет. ( Понять вашего брата литератора, я не могу. Думаю, правду надо искать в первую очередь у учеников Гумилева и у тех, кто лично хорошо знал Гумилева ).
«Здесь (в расширении цитаты) цитируемые Вами слова обретают уже другой смысл» (Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 14:28). Какой другой? «Вслед за Маркионом автор пространной редакции «Апокрифа» (Л. Гумилев) называет Яхве «огненным демоном и лучшим другом Сатаны». Мусульманского Иблиса Гумилев отождествил не только с дьяволом, но и с Яхве… «В своих лекциях Гумилев отзывался о Боге Ветхого Завета и Его ангелах насмешливо, даже презрительно и очень зло: «…появился страшный бог, который закричал: «Ты должен принести мне в жертву – первенца!» …«Если это сопоставить с «казнями» ни в чем не повинных египтян, особенно новорожденных первенцев…» Это у вас болезнь, что ли, какая-то? Умозаключениус этногенезиум?
«Здесь цитируемые Вами слова обретают уже другой смысл. Да и можно ли доверять Сергею Белякову?» (Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 14:28) Так другой смысл или доверять нельзя? Если у Белякова другой смысл, то отчего же ему не доверять, если вам этого другого смысла только и надо? Опять не успели подумать?
«Вот такой печальный ( для Вас ) вывод делает автор (Беляков). Гностик Гумилев, оказывается, был прав, а его теория (межэтнических конфликтов) является рабочей теорией» (Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 14:28). И чего же здесь для меня печального? Человек хотел сделать революцию Коперника в науке, а все, что можно найти у него представляющего научную ценность — это теория «межэтнических конфликтов» («Гумилев находил их причину в несовместимости стереотипов поведения». Неужели все-таки стереотипы поведения? Какая мысль!).
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 16:07: «Так другой смысл или доверять нельзя?»
Другой смысл содержится в полной цитате, а не в тех словах, которые подобрали Вы. К тому же, как я понял, слова Гумилева — это только вот эти:
«Если это сопоставить с «казнями» ни в чем не повинных египтян, особенно новорожденных первенцев, с обманом девушек, у которых подруги взяли золотые украшения на праздник и убежали, не вернув их, с истреблением жителей Палестины, включая детей, то все это больше походит на облик Иблиса, нежели Аллаха.»
Все остальные слова принадлежат С.Белякову.
Почему Белякову нельзя доверять, я уже объяснил. Читайте полностью мой комментарий.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 16:22: «Какая мысль!»
Эта мысль принадлежит человеку, словам которого Вы доверяете, и на которого Вы полагаетесь.
Я же ему не доверяю, потому что он в своей книге о Гумилеве говорит одно, а в интервью — противоположное. Оценивать глубину его мыслей не берусь. Мне достаточно того, что его мысли о Гумилеве не состыковываются и опровергают друг друга (одна другую ).
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 16:26. Хорошо, ограничимся только теми словами, авторство Гумилева которых вы признаете: «Если это сопоставить с «казнями» ни в чем не повинных египтян, особенно новорожденных первенцев, с обманом девушек, у которых подруги взяли золотые украшения на праздник и убежали, не вернув их, с истреблением жителей Палестины, включая детей, то все это больше походит на облик (демона) Иблиса, нежели Аллаха.». Какой в них «другой смысл» со словами, которые вы 🙂 считаете принадлежащими Белякову: ««…появился страшный бог, который закричал: «Ты должен принести мне в жертву – первенца!» А у этих древних семитов существовал такой обычай, что первого своего сына они убивали в жертву богу. А жене то было жалко. Она быстренько взяла острый камень… сделала обрезание Моисею и «духу» или «богу», который там был… бросила окровавленный кусок мяса. И закричала: «Бери и уходи!» Ну, тот по глупости своей, по наивности – забрал и ушел». ??? Святоотеческий сатанизм, может, какой-то вы видите в первом случае?
Беляков: ««Гумилев находил причину (межэтнических конфликтов) в несовместимости стереотипов поведения». Буздалов: «Неужели все-таки стереотипы поведения? Какая мысль!» (Прошу прощения у читателей, что комментирую самого себя, но здесь, увы, не все вменяемые: моя ирония относилась, разумеется, к теории Гумилева, которую Беляков пересказывает). Геннадий: «Эта мысль принадлежит человеку, словам которого Вы доверяете (Белякову), и на которого Вы полагаетесь». Я же говорю, хронический умозаключениус этногенеизиум у человека.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 16:49: «Какой в них «другой смысл» со словами, которые вы ? считаете принадлежащими Белякову? Святоотеческий сатанизм, может, какой-то вы видите в первом случае?
Во-первых, в одной цитате речь идет об Аллахе, а бога из другой цитаты Вы назвали Богом Ветхого Завета. Я понимаю, что Ибрахим мусульман и Авраам у иудеев — это одно и то же историческое лицо, но представления о Боге у этих народов могут различаться. Они и на самом деле различаются. Критикуя, как Вам кажется, Бога, Гумилев мог критиковать представления о Боге того или иного народа.
Во-вторых, в цитате про Аллаха вообще нет никаких утверждений.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 17:01: «моя ирония относилась, разумеется, к теории Гумилева, которую Беляков пересказывает»
А я Вам повторяю: я не доверяю пересказителям. И Вам советую не доверять. Хотите разобраться в теории этногенеза Гумилева — читайте его труды. Но Вам-то жареные факты, обличающие врага и выводящие его на чистую воду, нужны. Для справки: я никогда не был поклонником Льва Гумилева ( Владимир Иванович это знает ), но я и не сужу его на основании слов первого попавшегося в интернете автора.
«Критикуя, как Вам кажется, Бога, Гумилев мог критиковать представления о Боге того или иного народа. (и вообще) …в цитате (Гумилева) вообще нет никаких утверждений» (Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 17:14). Вот эта цитата: «…«казни» ни в чем не повинных египтян, особенно новорожденных первенцев… истребления жителей Палестины, включая детей… все это больше походит на облик (демона) Иблиса…» Что здесь критикуется: представление о Боге семитов или текст Ветхого Завета? Не говоря уже о том, что для вменяемых очевидно, что взятый в кавычки Беляковым второй пример — это цитата из лекции Гумилева, где говорится ровным счетом то же самое: «…появился страшный бог, который закричал: «Ты должен принести мне в жертву – первенца!» Разумеется, «страшный бог (Яхве)» здесь — это оценочное суждение того же человека, который .«казни египтян, особенно новорожденных первенцев» — в первом случае — называет «ни в чем не повинными». Отрицать это — либо заведомо лгать, либо… этой такой эксклюзивный умозаключениус.
«…я не доверяю пересказителям» (Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 17:25). Представьте, я после встречи с вами тоже перестал им доверять.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 17:43, найдите в сети телевизионные лекции Л.Гумилева, ознакомьтесь с их содержанием и тогда узнаете, о чем там шла речь. Пока Вы этого не сделали, однако, осудили человека, не вникая в суть дела.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 17:51: «Представьте, я после встречи с вами тоже перестал им доверять.»
Ну, хоть какая-то польза…..
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 18:02″… найдите в сети телевизионные лекции Л.Гумилева, ознакомьтесь с их содержанием и тогда узнаете, о чем там шла речь».
Воспользовался советом, «нашел в сети», откуда именно эта «мысль» Гумилева.
«Он (Моисей) был придворным при дворе фараона, совершил убийство, принужден был бежать в Синай в племя мадионитов. Там он женился и хотел даже вернуться в Египет. Но появился страшный бог, который закричал: «Ты должен принести мне в жертву — первенца!» А у этих древних семитов существовал такой обычай, что первого своего сына они убивали в жертву богу. А жене-то было — жалко. Она быстренько взяла острый камень, который лежал в палатке на полу (они палатки ставили как попало, просто на землю), сделала обрезание Моисею и — «духу» или «богу», который там был, — «синайский бог», бросила окровавленный кусок мяса. И закричала: «Бери и уходи!» Ну, тот, по глупости своей, по наивности, — забрал и ушел. И отпустил Моисея. Моисей быстренько устроил хороший заговор и тех семитов, которые там были, собрал вокруг себя, увел обратно в Палестину, не в Палестину, а в Азию. И они долго ходили по пустыне, пока не собрались с силами, для того чтобы захватить Палестину, которую он назвал «обетованной землей». А слово «Палестина» происходит от названия филистимлян — а это «народы моря». Это вроде греков или ахейцев, ахейского периода. И они очень воевали с евреями. Причем у Моисея был бог Яхве, — огненный бог, который являлся ему в горящем кусте. А у филистимлян был водный бог — Дагон. А потом исавры — моавитяне тоже сопротивлялись очень сильно. У них был бог Кабош, горный бог. То есть у каждого племени был свой бог, — один. Поэтому это было — не единобожие, а — однобожие. Потому что никто не отрицал наличия чужих богов — они существуют, но они — не наши. Кончилось это дело тем, что при потомках Моисея, — через 40 лет, как говорит Библия, но через достаточно большой промежуток времени, евреи — степные разбойники, разбили филистимлян — морских разбойников, и разбили моавитян — горных разбойников и захватили себе Палестину, причем вырезали всё население. По законам полагалось убивать не только мужчин, женщин и детей, но и скот» (Гумилев Л. Струна истории. КУРС ЛЕКЦИЙ, ПРОЧИТАННЫЙ Л.Н. ГУМИЛЕВЫМ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ (Ленинград, 1989 г.) С. 125).
Чем не Сказка о Золотом петушке? Тот же самый принцип — богохульный пересказ гностиком истории из Священного Писания, пародия на Ветхий Завет «просвещенного человека». Спасибо, вам, Геннадий. Вы нам много новых подробностей этой темы позволили узнать. Не знаю, что бы мы без вас и делали.
Пожалуйста. Во всяком случае, так намного честнее будет — рассуждать о том, что знаешь. Только Гумилев в данной лекции не Священное Писание пересказывает, а преподносит зрителям свое видение истории Палестины.
Тут еще «Евангелие от Толстого» можно вспомнить — по сути, то же самое, что вольный пересказ Гумилевым «Книги Бытия». Тот же благородный протест «высоконравственного человека» против «страшного бога» Библии (только там это и на Новый Завет распространяется). То есть, еще «дальше идет» гностицизм Толстого, чем гностицизм Гумилева. Совсем недавно здесь, на «Ветрово», публиковали ответ Толстого Св. Синоду на его анафему, наглядно сравнить можно.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 18:25: «(Гумилев Л. Струна истории. КУРС ЛЕКЦИЙ, ПРОЧИТАННЫЙ Л.Н. ГУМИЛЕВЫМ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ (Ленинград, 1989 г.) С. 125).»
Дата ( 1989 г. ) тоже кое-какое значение имеет. На нее следует обратить внимание.
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 18:49: «Совсем недавно здесь, на «Ветрово», публиковали ответ Толстого Св. Синоду на его анафему, наглядно сравнить можно.»
Толстой откровенно там излагает и исповедует несторианство, а Гумилев ведет речь не о религии, а об этнологии.
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 18:49. «Дата ( 1989 г. ) тоже кое-какое значение имеет. На нее следует обратить внимание». А, то есть, в 89-м советском году богохульство еще было отчасти оправдано. А вот в 92-м совсем «другой смысл» был бы у этой же лекции… Как видите, я уже начинаю понимать ход ваших мыслей, осваиваю постепенно диалектическую логику этногенеза.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 18:54, если бы это была лекция о религии, то в 1989 она бы не вышла на экраны.
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 19:02 «если бы это была лекция о религии, то в 1989 она бы не вышла на экраны». Отчего же, сколько угодно тогда лекций о религии выходило в аналогичной гумилевской подаче. Поэтому и на «Сказку о Попе и Балде» был большой спрос в те гностические времена.
И даже в атеистическое время Гумилёву ничего не помешало опубликовать так называемый «Апокриф » По легенде Гумилёва : Работая в Государственном музее этнографии народов СССР в 1949 г., наткнулся на странный текст, написанный уйгурским алфавитом на языке, незнакомом. К тексту был приложен перевод на русский язык на отдельном листе толстой бумаги, написанный чернилами с соблюдением дореволюционной орфографии. Правда потом автором текста оказался сам Гумилёв, вот такая мистификация.
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 19:13: «Отчего же, сколько угодно тогда лекций о религии выходило в аналогичной гумилевской подаче.»
Лекций о религии, да еще преподавателя ЛГУ, тогда не было. Излагать свои религиозные взгляды, похоже, Л. Гумилев не боялся.
Из материалов допроса Л.Н. Гумилева:
«Гумилев: Я глубоко религиозный.
Следователь: Что это значит?
Гумилев: Верю в существование Бога, души и загробной жизни. Как человек религиозный, я посещал церковь, где молился.
Следователь: Вы занимались и религиозной пропагандой?
Гумилев: Не отрицаю, что беседы религиозного характера со своими близкими и знакомыми я вел. Имел место и такой факт, когда в 1948 г. я по собственному желанию в силу своих религиозных убеждений исполнял роль крестного отца при крещении одной своей знакомой — помощника библиотекаря Ленинградской библиотеки имени Салтыкова-Щедрина Гордон Марьяны Львовны. С этой самой Гордон, при моем содействии перекрещенной из иудейской веры в православную…
Следователь: Какой же вы советский ученый, вы — мракобес.
Гумилев: В известной мере это так».
Геннадий, Санкт-Петербург, 28.10.2019 в 19:43. «Гумилев: Я глубоко религиозный». :-). Какой же гностик не считает себя истинным ортодоксом? Или какой же Великий Поэт (Писатель) не считает себя эксклюзивным пророком Божьим? Или какой пассионарий не считает себя аватаром Абсолюта? «Образ жизни монахов, посвятивших себя Господу, прямо противоположен жизнерадостному гимну жизни; подвиги святых, умерщвлявших плоть постом и молитвами, тоже с трудом вписываются в гумилевскую концепцию «позитивного» мироощущения. Видимо, Гумилев не вполне понимал сущность христианства, но, по словам Михаила Ардова, был совершенно убежден, что его взгляды ни в чем не противоречат не только христианству вообще, но даже православию, то есть самой строгой, ортодоксальной ветви христианства».
Буздалов А., Пенза, 28.10.2019 в 20:15: «Видимо, Гумилев не вполне понимал сущность христианства, но, по словам Михаила Ардова, был совершенно убежден, что его взгляды ни в чем не противоречат не только христианству вообще, но даже православию, то есть самой строгой, ортодоксальной ветви христианства».
У Сергея Белякова, чьи слова Вы здесь цитируете,: «видимо», «не вполне понимал», «но по словам» и т.д.
А у Буздалова, ссылающегося на слова Сергея Белякова,: Гумилев — гностик, богохульник и т.д. побить Вы, помнится, покойника хотели.
Разницу улавливаете, правоверный Вы наш? ( Зря я Вас в один ряд с Сергеем Беляковым поставил в одном из своих комментариев ).
Лучше ошибиться в оправдании, чем в осуждении. Этим принципом руководствуюсь.
И А. Буздалов, и иерей Г. Селин занялись осуждением людей за их трудный путь к Богу. По типу средневековых инквизиторов они осуждают за всякое слово, по их мнению подлежащее обвинению. Выдёргивая из общего контекста и не давая себе труда вникнуть. Они уже вляпались в историю, заработали себе «имя». Сказать можно только одно: бедные люди.
По поводу ПТЭ Льва Николаевича Гумилёва. До 2003 г. я слышал о нём краем уха, пока в местной библиотеке в кладовке не нашёл случайно две его книги. Так началось наше знакомство. Читая, много спорил с ним, соглашался и не соглашался, перепроверял его гипотезу. Пока не пришёл к тому, что:
1. Величие научного подвига Л.Н. Гумилёва уже в постановке вопроса об этногенезе. Его биофизикохимической природе, чем он и отличается от истории. А проявляется он в первую очередь в сложении этнических групп по кровнородственным и кланово-родственным связям. Этногенез имеет протяжённость во времени и привязанность к пространству (ландшафту). Структурно его можно разделить на этнос, суперэтнос, расу, человечество. Если представить его во времени, то это единый поток, в котором происходит постоянное смешение, деление, разделение и снова смешение. Видимое нам пока что малая часть знания об этом сложнейшем явлении.
2. На первом этапе сложения этнической группы — этноса — можно говорить о жизненном цикле в 1500 лет, периодичности (периоды «детства и юности», «возмужания», «зрелости», старения» — этногенетического, разумеется). В периоде «зрелости» этнос входит в суперэтническое состояние. Понятие «этнос» ввёл в научный оборот С.М. Широкогоров — выдающийся русский учёный, первый этнолог. Понятие «суперэтнос» принадлежит Л.Н. Гумилёву, правда его трактовка не всегда точна и верна, что не отменяет результата. Суперэтническое состояние этноса длится 350-400 лет, затем этнос переходит в состояние «старения» с распадом общего этногенетического поля и государства. Можно с уверенностью говорить о сперэтносе кельтов в Европе, итало-римском, персидском, арабо-исламском, европейском, китайском, русско-евразийском и др.
Процесс суперэтнизации исторически зафиксирован с середины первого тысячелетия до н. э. — расселение кельтов в 7-3 вв. до н. э. в Европе, сложением персидской державы Ахеменидов.
К началу 21 века образовались 10 суперэтнических пространств с общим этногенетическим полем, культурой, экономикой:
Афро-азиатское с сформировавшимся в 6-9 вв. арабо-мусульманским суперэтносом.
Индийское, с индийским суперэтносом.
Китайское, с китайским суперэтносом.
Индокитайское.
Русско-евразийское, с русско-евразийским суперэтносом.
Европейское, с европейским суперэтносом.
Африканское, южнее пустыни Сахара.
Североамериканское.
Южно-американское.
Австрало-островное.
3. Применительно к нашей ситуации. Русский этнос как этногенетический феномен возник в середине 9 века в межозёрьи Ильмень, Чудское, Ладожское, Белое при смешении племён финно-угорских, славянских, балто-славянских, германцев скандинавского происхождения русь. Что и зафиксировано в летописи. В 882 г. их разношёрстная (по происхождению, языку, культуре) дружина занимает Среднее Поднепровье и объявляет себя единым народом — РУСЬ. Так оформляется русское этногенетическое ядро. Расширяя территорию обитания за счёт близкородственных племён, русь формирует этногенетическое поле и создаёт первичное Древнерусское гос-во. С 10 века в русский этногенез вливаются тюрки. Их приток усиливается после монголо-татарского нашествия. После этого закладываются основы первых русских субэтносов — великороссов, малороссов, белороссов.
В 15 веке Московское кн-во начинает объединение русского народа/этноса и русских земель. В результате ожесточённой борьбы в 16 веке образуется Русь-Россия. Первым её государём становится великий князь Василий Третий.
Его сын Иоанн Васильевич принимает официально титул царя. Расширяет территорию. После Смуты начала 17 века с расширением территории на юг и восток происходит суперэтнизация русского этноса. . К 19 веку формируется суперэтнос в смешении и взаимодействии русского и евразийских этносов. Более правильно называть его русско-евразийским, что учитывает ведущую роль русского этноса и матричную основу евразийских. К этому времени в результате сложнейших этногенетических трансформаций складываются русские субэтносы: новороссов на Левобережье Днепра,, поморов на Севере, казаков на Юге, уральский в Южном Приуралье, сибиряков за Уралом.
4. Есть два понятия в этногенезе — бифуркация и акматическая фаза. Первые можно наблюдать в конце 12- начале 13 вв. и известно оно как «феодальная раздробленность Руси», а также в начале 17 в. — Смута. Бифуркация это временное разрушительное состояние этноса, после чего развитие этногенеза приходит в норму и продолжается с удвоенной силой. Акматическая фаза это фаза невозврата, т.е. после неё развитие этногенеза в результате катастрофических потерь уже не придёт в норму. Этногенетическое поле ведущего этноса разделяется, отпадают остальные этносы, общее государство разваливается на части. Что и произошло с русскими и Российской Империей-СССР в 20 веке.
Кстати, то же самое и с турками-османами, австрийцами, англо-саксами, германцами, японцами. Все эти этносы живут последние 1150 лет в схожих ритмах.
«Так, в течение трех-пяти лет у него на базе общения складывается этническая принадлежность. Вот то, что для него было близким, знакомым и приятным в первые три-пять лет жизни, это и определяет его дальнейшую этническую принадлежность. И он никак не может ее изменить, если бы даже этого и хотел. Да она ему кажется единственно возможной и самой лучшей! Для чего же менять? — Это феномен на персональном уровне.» http://www.redov.ru/istorija/struna_istorii/p3.php
Владимир Иванович Даль, рождённый в Луганске, по отцу из датчан (правда знание отцом еврейского языка и богословия могут косвенно намекать на еврейское происхождение), по матери и вовсе из французских гугенотов. Взрастал в русской культуре, своей Родиной считал Россию. Написал никем не превзойдённый до сих пор «Толковый словарь живого великорусского языка». Однако, при всём при этом остаётся культурным ассимилянтом, может быть самым выдающимся в России. Через свою жену Екатерину Львовну Соколову «прилепляется» к русскому этносу этногенетически. И уже через своих дочерей входит в русский этногенез.
То есть, есть этногенетическое происхождение человека, которое невозможно отменить при всём желании. Оно не может произвольно изменяться в угоду окружающей среде. Разве что ради собственных выгод, культурной ассимиляции. Чтобы не выделяться из общей массы. Тем более в условиях мощной русификации в 19 веке. Но В.И. Даль был с детства влюблён в Россию и русский народ. Впрочем, как и многие другие. Не в пример некоторым русским по происхождению.
Ох уж мне эти сказочники, ох уж мне эти «богоискатели»… Искал Бога, а нашёл суперэтнос, а Бога Моисея похулил, потому что суперэтносу поклонился как идолу.
«Выдёргивая из общего контекста и не давая себе труда вникнуть.» Уже целую страницу им привели, а у них «выдергивание из контекста», все в «другом смысле» (а сначала вообще другой автор был)… «Летать так летать, но птицы уже летят высоко, брехать так брехать, я им помашу рукой»
Златоуст: Почему ты удивляешься, говорит он [апостол Павел], что одни из иудеев (читай: русских. – Г.С.) спаслись, а другие нет? Всякий знает, что в древности случилось то же и с патриархами. Почему один только Исаак называется семенем Авраама, хотя Авраам был отцом Измаила и многих других? Не потому ли, что мать Измаила была раба? Но какое это имеет отношение к сыну? Впрочем, не спорю, пусть Измаил будет исключен ради матери. Но что сказать о детях Хеттуры? Не свободными ли они были и не от свободной ли родились? Почему же они не удостоились преимуществ, данных Исааку? И что говорю о них? Ревекка была единственной женой Исаака, родила двоих сыновей и обоих от Исаака, однако родившиеся, будучи от одного и того же отца и от одной матери, причинив ей одни и те же болезни рождения, будучи единокровными, единоутробными и, сверх того, близнецами, получили неодинаковые права. Здесь нельзя уже тебе сослаться на рабство матери, как в отношении к Измаилу, и на то, что они родились не из одной утробы, как в отношении к детям Хеттуры и Сарры, но здесь в один и тот же час чувствовались болезни рождения.
Почему один [Иаков] был любим, а другой [Исав] ненавидим? Почему один служил, а другой принимал услуги? Разве потому, что один был порочен, а другой добр? Но ведь когда они еще не родились, один удостоился чести, а другой был осужден, так как еще до рождения их Бог сказал, «больший будет в порабощении у меньшего». Почему же Бог сказал это?
Читайте Златоуста, жертвы этногенеза, и не морочьте головы себе и людям.
https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Zlatoust/tolk_63/16
«И А. Буздалов, и иерей Г. Селин занялись осуждением людей за их трудный путь к Богу». (Владимир Иванович, Абаза, Хакасия, 28.10.2019 в 23:30).
Вот и эти люди идут трудным путём к Богу.
https://clck.ru/JhdjP
Это ссылка на форум по ПТЭ. И никто их не осуждает. А Буздалову с Селиным до них нет дела. С чего бы это?
«Historica > История > Философия и методология истории»
И чего там от этногенеза? Всё-таки для образованного современного человека не знать начал этногенеза позорно.
Во-вторых, не виляйте, хвост можно потерять.
В-третьих, морочите головы, занимаясь словоблудием, вы — товарищи. Этногенез же процесс естественный и всяк живущий принимает в нём участие.
«…осуждением людей за их трудный путь к Богу». Богохульство это трудный путь к Богу? Это во-первых. Во-вторых, 1989 года лекция. Сколько ему жить оставалось? Если он на старости лет начал Бога искать с богохульства, можно представить насколько труден был его путь к Богу до этого. «Суровые годы проходят… за ними другие приходят, они будут тоже трудны.» Смотрю, брехать высоким слогом вы тоже горазды.
Буздалов А., Пенза, 29.10.2019 в 05:38: «Ох уж мне эти сказочники, ох уж мне эти «богоискатели»… Искал Бога, а нашёл суперэтнос, а Бога Моисея похулил, потому что суперэтносу поклонился как идолу.» Буздалов А., Пенза, 29.10.2019 в 05:46:»Уже целую страницу им привели, а у них «выдергивание из контекста», все в «другом смысле»»
Навешивать ярлыки на Л.Гумилева Вы начали задолго до «приведения целой страницы».
А я вот пробежался по всем телевизионным лекциям Гумилева и обнаружил следующее:
«Ну, а что же было с христианами, которых таким жестоким образом начали истреблять? Началось с распятия Христа, потом евреи убили камнями дьякона Стефана (дьякон — значит «помощник»), забили его до смерти. Проповедника, обратившегося в христианство — апостола Павла, решили тоже казнить.
Но Павел был очень хитрый человек, когда его арестовали и хотели казнить, он закричал:
«Я — римский гражданин, и меня должен судить — только Цезарь», то есть император.
Часть говорит: «Чего с ним тянуть!»
А другая партия была за него, потому что были евреи в правительстве двух сортов: саддукеи[473] и фарисеи.[474] Павел закричал:
«Я — фарисей и сын — фарисея!» — и все фарисеи проголосовали, чтобы отправить его в Рим.
Он — спасся и успел проповедать христианство о-очень много где.»
Если бы Гумилев был последователем Маркиона, то он бы об апостоле Иисуса Христа такого не сказал и пророка Моисея не назвал бы правым. Например, говоря в своей последней лекции о мусульманских «антисистемщиках», в частности, об исмаилитах и карматах, Гумилев произносит следующее:
«Тому — интересно. Он действительно платит ему немного денег, дает клятву молчания. Тот говорит: «Нет, это все было не так. И Моисей — лгал, и Христос — не воскресал, и Мухаммед, в общем, был жестокий человек, но это еще ничего. Я тебе расскажу следующее, но ты дай побольше денег и клятву молчания».»
А далее выдает такое:
«Учение Маздака[754] неправильно относить ни к гностическим системам, которые отрицают мир, ни к положительным религиям, которые признают мир как нечто благое, полезное, доброе, хорошее.»
По-вашему, это слова истинного гностика, излагающего «концепцию «позитивного» мироощущения» и поющего «жизнерадостный гимн жизни»?
Буздалов А., Пенза , 29.10.2019 в 12:58, богохульником являются тот, кто, называя себя христианином, ведет себя недостойно. Было ли поведение Л. Гумилева, во время прочтения им телевизионных лекций, недостойным — еще большой вопрос. Я бы порекомендовал Вам обратить внимание на Ваше поведение.
Не Бога хулил Гумилев, а иронически высказывался о представлениях семитских народов о Боге.
Говоря о трудном пути к Богу, Владимир Иванович в первую очередь, наверное, имел в виду Пушкина.
Геннадий, Санкт-Петербург, 29.10.2019 в 13:28″»
Геннадий, меня поражает их пляска на костях людей, прошедших свой путь к Богу, умерших христианами. И для Пушкина это был Путь, и для Гумилёва.
«Но Павел был очень хитрый человек…» (Гумилев Л.). «Если бы Гумилев был последователем Маркиона (гностиком), то он бы об апостоле Иисуса Христа не сказал такого…» (Геннадий, Санкт-Петербург, 29.10.2019 в 13:14). Да, это слова истинного богоискателя.
Буздалов А., Пенза, 29.10.2019 в 15:39, это слова ироничного человека. Последователь Маркиона таким быть не мог. Маркион был не просто почитателем апостола Павла, а он был его фанатом. Он ввел культ апостола Павла, и даже исключил из Апостола все послания, не принадлежащие апостолу Павлу.
Буздалов, истинный гностик, по-вашему, мог произнести вот эти слова:
«А как же — Христос! Тут существовало два учения: явное и тайное. И в явном — было то, что «Христос был — дух, который и на кресте не страдал, поскольку он был дух; _ Тела у него не было. У него был только внешний облик, а если он ел и пил, то это для того, чтобы не обличать себя перед сатаной, который жаждал его смерти». Это было — явно учение совершенно антихристианское. Но это — «семечки» по сравнению с тем, что было — в тайном.»
?
«…меня поражает их пляска на костях людей» (Владимир Иванович, Абаза, Хакасия, 29.10.2019 в 13:45). Опять пошла брехня высоким слогом. Прямо талант какой-то у человека глупости изрекать, драматически заламывая руки.